– Лаванда и черника, милый, – объяснила Эдна. – Эффективно, съедобно, вкусно.

– Ну надо же, – облегченно засмеялся Боб. – Какая полезная штука.

Вскоре, держа в одной руке Джек- Джека, а в другой сумку с суперкостюмом, он уже стоял на крыльце и благодарил Эдну за помощь. Когда Боб спросил, сколько ей должен, она отмахнулась:

– Ерунда, дорогуша. Счет припишут к моему гонорару за то, что я единственный дизайнер Мистера Исключительного, Эластики и Фреона – во всей Вселенной и до конца времен.

Эдна посмотрела, как Боб усаживает Джек-Джека в детское креслице, и добавила:

– Но сидела с этим малышом я бесплатно, милый.

Она потрепала Джек-Джека по щеке и попрощалась.

Мерцающий свет в очках погас, и Эластика моргнула. Выйдя из транса, она посмотрела вокруг и поняла, что сидит на стуле, привязанная к нему за руки и за ноги. Она попыталась шевельнуться – и вскрикнула от боли.

Эвелин нажала кнопку на переговорном устройстве, и из динамиков донесся ее голос.

– Я бы на твоем месте не пользовалась суперспособностями, – сказала она, глядя на Эластику через разделяющее их стекло. – Температура в комнате ниже нуля. Если попытаешься вытянуться – порвешься.

– Значит, ты и есть Экранотиран. -– Голос Эластики дрожал.

– И да, и нет, – ответила Эвелин, подходя ближе к стеклу, чтобы лучше видеть Эластику. – Скажем так: я его придумала и обладаю авторскими правами.

– А Уинстон знает?

– Что я и есть Экранотиран? Нет, конечно. Ты представляешь, во что мистер Свободное Предпринимательство превратил бы мою технологию гипноза? – насмешливо спросила Эвелин.

– Это было бы хуже, чем то, что делаешь ты? – уточнила Эластика.

– Я пользуюсь высокими технологиями, чтобы уничтожить веру в них. Точно так же, как использую супергероев.

– Кого я отправила в тюрьму? – спросила Эластика.

– Разносчика пиццы, – ответила Эвелин. – Он был примерно того же роста и сложения. И неплохо дрался. Точнее сказать – это я неплохо дралась с его помощью.

Эластика признала, что Эвелин умна, раз сумела загипнотизировать человека и заставить его сыграть роль гипнотизера.

– Но, – спросила она, – разве тебя не мучает совесть от того, что бедняга оказался за решеткой?

– Он хамил. И пицца остыла, пока он ее донес, – пожала плечами Эвелин.

– А я-то тебе доверилась.

Эвелин улыбнулась:

– Поэтому ты и проиграла.

Эластика потребовала объяснений.

– Почему ты поверила мне? – сказала Эвелин. – Может, потому, что я подарила тебе мотоцикл? Или потому, что мой брат может напеть вашу тему? Мы же совсем не знаем друг друга.

– Но ты все равно можешь положиться на МЕНЯ, – ответила Эластика.

– Логично, не правда ли? Только потому, что у тебя есть странные способности и блестящий костюм, люди вынуждены вверять свою жизнь твоим изящным рукам. Мы беспомощны, а супергерои – это замечательное решение всех проблем.

– Но почему ты... твой брат...

– Мой брат большой ребенок, – перебила Эвелин. – Он помнит те времена, когда у нас были родители и супергерои. Как все дети, Уинстон объединяет то и другое. Он думает, мама и папа умерли, потому что не стало супергероев. А вот и нет. Наши дорогие родители были идиотами, которые доверили свою жизнь чужим рукам. Супергерои делают нас слабыми.