Еще говорили, что весной надо ждать второго сплава по Амуру.

Когда Екатерина Ивановна вышла, мужчины стали обсуждать, как на косе устраивать все для зимовки.

Римский похвалил доктора Вейриха, сказал, что в его лице имеет помощника незаменимого, что он молод, но врач отличный, любит свое дело, у него прекрасный набор лекарств с собой, он пополнял этот набор всюду, где только возможно, и в Гонконге, и в Шанхае, у англичан и американцев, заинтересовался китайской медициной и уверяет, что в ней есть свои замечательные открытия. Аккуратен, любит всякое дело, несет вахту, как морской офицер, товарищ прекрасный.

Утром за этим же большим столом, в большой светлой комнате с тремя обмерзающими солнечными окнами, Римский пил с Невельскими кофе со свежим молоком, поиграл с их маленькой дочкой Ольгой, подбрасывая ее, сидя на стуле.

Подали собак. Екатерина Ивановна просила приехать на Рождество, обещая спектакль, танцы и катание.

– Кланяйтесь нашей косе, – тихо и, как показалось Римскому, с горечью сказала она на прощание.

Невельской подарил Римскому огромную доху из овчин.

– Чтобы приезжали к нам почаще!

Воин Андреевич закутался, уселся в нарты. Чумбока вез его. Гольд в тулупе с остолом в руках. Собаки помчались.

– И тебе на Японии был? – спросил гольд.

– Был, брат!

– Моя тоже был, на японской рыбалке работал, давно! Невельского еще не было. А ты слыхал, у нас человека убили на Петровском?

– Слыхал.

– Мокея Калашникова. А кто убил – не знаем! Невельской кругом ходил, искал и не нашел! И еще хочет искать. Он тебе говорил?

– Говорил.

– У тебя оружье есть? Смотри, ехать страшно! Какой-то дурной человек ходит… Когда снег – все видно, следы есть. Человека убили, а снега не было.

Заехали в тайгу. Дорога накатана. Чумбока вдруг придержал собак и как бы со страхом осмотрелся по сторонам.

– Ниче не слыхал?

– Нет.

Чумбока подождал некоторое время.

– Я тоже ниче! – наконец спокойно сказал он и тронул собак.

Невельской предупредил Воина Андреевича, что проводник вполне надежный и бывалый.

– Моя тоже есть оружье! – сказал Чумбока. – Есть пистолет, и вот ружье привязано. Если нападают – стреляем!

– Кто же может напасть?..

– А черт ни знает! Тибе держи пистолет близко. Смотри хорошо, не спи! И как раз быстро приедем.

Римский озаботился. «Неужели может быть какая-то опасность?» – подумал он. Ему не верилось. Но он невольно насторожился и не сомкнул глаз всю дорогу.

До косы доехали благополучно. Ноги приходилось держать на полозьях нарт. С непривычки они одеревенели. Чумбока помог подняться.

– А че тибе испугался? – вдруг весело спросил он при всех казаках и матросах, встречавших Римского.

Римский хотел было обидеться, но Чумбока предупредил его и сказал серьезно:

– Морем ходить умеешь, а тайгой еще трудней! У нас дурной человек бывает! Редко, но бывает! Учись!

Чумбока взял на плечо мешок со свежемороженой рыбой.

Пошли в казарму. Вейрих, оказывается, уехал, гиляки уже узнали, что появился русский доктор, и пригласили его.

– Он теперь начнет ездить тут на визиты! – сказал инженер Зарубин.

Пока приводили в порядок заброшенный и промерзший флигель, Римский расположился в казарме.