Стас прочёл написанное с застывшим выражением лица, потом посмотрел на набросок и выудил ещё один листок с рапортом об увольнении. Стас присел на столешницу и просто молча глядел перед собой.

– Что с тобой? – Спросила Лисицына.

Визгликов просто молча передал ей лист бумаги, и женщина прочла вслух.

– Этот набросок сделал очевидец, который видел, как человек с рисунка приезжал вместе с убитым Смородинкой. Я пишу рапорт об увольнении и уезжаю, я не знаю, как всё это пережить, но когда я пришёл к отцу, то обнаружил лишь записку, в которой говорится, что когда-нибудь я его пойму. Мама сказала, что он уехал неожиданно!

С карандашного рисунка на присутствующих смотрел сводный брат Визгликова и отец Миши Лопатина, и сейчас было понятно, что именно он заказывал баннер, который не так давно висел напротив квартиры Нефёдовых.

– Это что? – Спросила у Стаса Лисицына.

– Могу задать тот же вопрос! – Проговорил Стас. – Я не знаю что это. – Визгликов быстро набрал телефонный номер, но абонент не отвечал.

Спустя полчаса стало ясно, что Андрей Матвеевич ещё несколько дней назад спешно покинул пост и отбыл в неизвестном направлении. Затем Визгликов имел долгий и неприятный разговор с рыдающей невесткой, которая отказывалась понимать, что происходит и просила вернуть домой сына, который собрался на постриг в один из монастырей Валаама.

– Хрень какая-то! – Изрёк Визгликов, который просто перестал понимать, что творится вокруг.

– Давайте решать задачи по мере их поступления! Лопатина Андрея Матвеевича объявить в розыск! – Твёрдо сказала Лисицына. – Лопатина младшего срочно доставить на допрос, откуда бы ни пришлось его выковыривать, рапорт этот подписывать никто не будет. – Гремела Лисицына. – Через час собрать всех оперов и весь личный состав для обсуждения плана перехвата Веселовой и освобождения Ани Нефёдовой. Всем ясно?

Чёткие и быстрые указания Лисицыной произвели мощный отрезвляющий эффект, Визгликов собрался и, отключив эмоции, позвонил матери.

– Стас, что происходит? – Еле слышно произнесла женщина.

– Мама, я не знаю, но я обязательно разберусь. И я больше чем уверен, что Андрюху подставили! Держись и помоги сейчас собраться с духом Свете, скажи ей, что Мишку сейчас приволокут обратно. Здесь я ему мозг на место вкручу!

***

Глаша лежала не шевелясь и пыталась думать о своей будущей жизни. Она занимала себя рассматриванием стен, считала ромбики на занавесках или просто пялилась в чистое синее небо, кусочек которого был виден с кровати.

Дверь в палату открылась и на пороге возникла невысокая блондинка с короткой стрижкой. Возраст её явно приближался к бальзаковскому, лицо было бледное, тонкие губы немного подкрашены розовым блеском, а глаза с потухшим взглядом беспокойно шарили по палате. Широкая одежда скрывала фигуру, но когда ветер прижимал к животу лёгкое платье, то оно сразу же обнимало явно проступающую беременность.

Глаша её не знала и подумала, что женщина просто ошиблась дверью. Но та направилась прямо к девушке, лежащей на больничной койке, и спросила:

– Вы Глафира Польская?