Тут нередки грозы с молниями и громом, а когда начинается дождь, то кажется, что на вас пролилась вся влага небесная. Зимой здесь еще можно дышать, но говорят, что с марта до начала декабря непрерывно льет дождь и очень душно…

Что касается местных жителей, они мало примечательны, живут в бедности, сопоставимой с нищетой. Их заботит лишь то, что происходит здесь и сейчас. Они питаются плодами, которые выращивают на своих плантациях… время от времени промышляют птицу или кабанов и пойманную дичь жарят на костре, покуда она не обуглится. Всем этим занимаются мужчины; женщины готовят повседневную еду и прядут, а также делают из древесной коры гамаки для лежания, и эти гамаки растягивают между двумя деревьями. Из одежды у них только то, что на них надето, и то, что они получили от нас, лишь женщины надевают еще фартуки, которые сами же шьют. Местные женщины весьма скромны…

Это люди жадные и завистливые, особенно их привлекает холстина. Говорят они на диковинном языке, который невозможно разобрать. Некоторые звуки в нем настолько причудливые, что ни один разумный человек не сможет их повторить. Наиболее охотно они учатся, а некоторые уже научились, у наших людей дурным повадкам. Если их что-то сердит или злит, они кричат: «Разрази меня гром» или «Ах ты, сукин сын!»

За путешествие умерли почти 160 человек, не считая тех, кто скончался здесь…

В первый день нового года позволено было вынести бочонки со спиртным, и все перепились и пошли гулять по кораблям, и двое свалились за борт, причем один, покуда голова его не скрылась под водой, не переставал божиться и сквернословить.

В период, о котором идет речь, широко распространилось мнение, что кучка богатых шотландцев организовала объединение шотландского и английского парламентов, преследуя собственные цели. И пусть позднее выяснилось, что союз принес немало пользы и даже выгоды и Шотландии, и Англии, это событие получило неоднозначную оценку, а некоторые националисты сожалеют о нем до сих пор. Не подлежит сомнению, что в месяцы, предшествовавшие заключению союза, народное негодование достигло беспрецедентного накала: приводились многочисленные, обоснованные доводы против, кое-где отмечались мятежи, и властям приходилось это учитывать.

Писатель и агент правительства Даниель Дефо был направлен в Шотландию, чтобы изучить настроения в стране. Ему вменялось общаться с народом и убеждать шотландцев поддержать унию, каковую он сам считал выгодной для обоих королевств. С немалым изумлением он обнаружил, что шотландцы отнюдь не разделяют его воззрений, даже в Эдинбурге.

Я пробыл там недолго, но услышал громкий шум и, выглянув наружу, увидел, что по Хай-стрит движется огромная толпа, и барабанщик впереди, и все они вопят и кричат, что Шотландия должна быть заодно. Никакой унии! Никакой унии! Английские собаки — и тому подобное.

Не могу сказать, что у меня не возникло дурных предчувствий, да и печальная участь г-на де Витта не выходила из головы (этот голландский государственный деятель был растерзан толпой в Гааге. —