—Здесь Польша, а не Россия! Мы живём по своим законам, — не сдавался молодой пшек.

Дополнительный удар по голове быстро успокоил его патриотический порыв.

—А вот эти речи уже смахивают на призыв к мятежу и попытке свергнуть законную власть, — произношу с улыбкой, — Но с учётом того, что наш оратор просто дурачок не будем очень строгими. Как зовут второго «героя»?

Анджей Абрамович герба Ястребец, — отвечает усатый.

Тут я начинаю ржать самым некультурным образом. Соратники удивлённо наблюдают за неадекватной реакцией, но молчат. Им-то не понять комичности ситуации или это у меня просто нервное. Отсмеявшись, произношу.

—Хорошо, что хоть не Роман, — и начинаю опять смеяться.

Успокоившись, некоторое время смотрю на своих оскалившихся отморозков, которые почувствовали мой настрой наказать поляков. Далее выношу вердикт.

—Ясновельможным панам выдать тридцать плетей. Их слугам по двадцать, кто-то же должен довести шляхтичей до дома. Оружие и кони наши заслуженные трофеи. Я здесь видел телегу, запряжённую клячей. Договоритесь, пусть на ней отвезут недоумков до дома, предварительно связав, — даю приказ Богдану Фитцнеру.

Уже когда двух панов вытаскивали из залы, я переменил своё решение.

—Радзивилла не пороть, он достаточно получил. Ещё он имперский князь всё-таки. Меня могут не понять как в России, так и в Священной Римской Империи.

Богдан кивнул и вышел во двор. В экзекуции я не участвовал и спокойно пил вино под крики и гогот, раздающиеся со двора. Компанию мне составил Филипс, который не был фанатом подобных зрелищ. Тут к нам подходит корчмарь с самым что ни на есть белорусским именем Ицхак.

—Господин офицер, — обращается ко мне местный делец сферы услуг на суржике, мешая русские, польские и белорусские слова, — Прошу за вмешательство, но вы делаете большую ошибку. Этот шляхтич приходится племянником владетеля половины местного края. И вам не простят такого унижения и попробуют отомстить. Молодые люди не первый раз провоцируют ссоры и дуэли, но всегда оставались безнаказанными. Ещё они ужасно ведут себя в отношении низших сословий. Жаловаться и требовать правосудия не имеет смысла, так как это может закончиться ещё большими неприятностями.

—А тебе жид, какая корысть нас предупреждать? — вступает в полемику хмурый Филипс.

—Пану офицеру не понять, но многие люди стали жертвами произвола молодого князя и его друзей. И крики боли этого подлеца Абрамовича как мёд для моего сердца. Потому и предупреждаю, что вы дали отпор князю и решили выпороть его людей. Но советую быстрее уезжать, так как люди старшего Радзивилла будут вас непременно искать.

—Спасибо за предупреждение. Я оценил твою заботу. Собери нам жареного мяса и колбас в дорогу, хлеба свежего не забудь. Мы выдвинемся сразу же. А за нас не переживай, князя ждёт очень большое разочарование. И на твоём месте я бы перестал трястись перед этой сволочью. Если простые мещане с купцами подвергаются насилиям со стороны магнатов, то пищите жалобу на имя губернатора. А лучше его заместителю господину Норману. Поверь, реакция последует незамедлительно, я как раз недавно имел с ним беседу по этому поводу. И он не испугается никаких Радзивиллов, Потоцких и прочих Чарторыйских.