— Именно так. Это одна сторона. А вторая…
— Тоже понятно. Оспенная вакцинация…
— Сообразительный вы человек, Анатолий. Думаю, вам не только у себя, у нас тоже работа найдётся. Именно прививка. Поэтому мы своими делами ещё очень долго можем спокойно заниматься, а когда время придёт — у широкой публики никакого шока не будет. Параллельный мир? Ну и что тут такого? Про это все давно знают… Мне Фёст рассказывал, как наш общий отец в его мире отреагировал на сообщение о высадке Армстронга на Луну. Да и большинство окружающих — тоже. Вот полёт Гагарина — это была сенсация, а Луна всего через восемь лет — уже рутина.
Пассажирам второй машины любоваться красотами вечерней столицы было некогда. Девушки наперебой изложили старшему товарищу свою идею, присовокупив, что Мятлеву она очень даже понравилась.
— Чего ж не понравиться, — усмехнулся Фёст, вольготно раскинувшись в одиночку на широком сиденье, расположенном в передней части салона, спиной по ходу движения. Не совсем удобно, но такие уж здесь вкусы — планировка современного автомобиля повторяет схему старых экипажей. Зато девушки устроились просторно, с полным комфортом — ноги вытянуть можно, от встречного ветра спереди защищает водительская кабина, с боков и сзади — сложенный тент. Между сиденьями — откидной столик с пепельницей, мини-баром, холодильником для воды и соков. Недешёвое удовольствие — нанимать такие таксомоторы, не по километражу, а «на время», но уж чего-чего, а денег Фёст с Секондом не считали, в их распоряжении имелись суммы, ради которых целая толпа олигархов «пошла бы на любое преступление даже под страхом виселицы», как написано у Маркса.
— Ему, конечно, понравилось. Нашими руками завтра власть себе вернёт, с врагами и соперниками рассчитается, после чего тепло поблагодарит за помощь и пошлёт на… Тебя, может, и не пошлёт, — издевательски поклонился Герте, прижав ладонь к сердцу, — а нас — очень даже. Чтобы «начать отношения с чистого листа». Как считаешь? — обратился он к Людмиле. — Или ты тоже обеими руками — «за»?
— Ну, я не знаю, — смутилась Вяземская, — поначалу мне показалось — правильно Герта предлагает. Мы же ведь за них воевать согласились? И я с Журналистом, и вы все потом на даче у Президента… — Она как-то растерянно посмотрела сначала на подругу, потом на Фёста. — А сейчас ты сказал, и я по-другому посмотрела…
— Неужели до вас сразу не дошло, в чём смысл всех наших «подвигов»? — тоном учителя, уставшего вколачивать в головы туповатых школьников какую-нибудь математическую теорему. — А Секонд должен был просветить…
— Это он Уварова с его Настей, может, и просвещал, — резковато ответила Герта, поняв, что не просто так Фёст говорит, знает, о чём и почему. А ему после боя на истринской даче она инстинктивно доверяла больше, чем своему непосредственному начальству. Уварова же с Анастасией она приплела просто так, от досады, невзначай проявив скрытый комплекс. Сама она на Уварова никаких видов не имела, но ощущала какое-то раздражение оттого, что Вельяминова, во всём остальном весьма резкая девушка, слишком часто смотрит на подполковника взглядом… В общем, слишком уж откровенно смотрит, добро бы — только за пределами части и служебного времени. Людмила на Фёста, впрочем, тоже. Но здесь всё совсем иначе. После того, как Герта спасла командира, она испытывала к Ляхову-первому несколько своеобразное чувство и, в общем-то, радовалась, что отдала человека, получившего от неё «вторую жизнь», в хорошие руки