Маленькие мастера, не сделавшие, видно, ни шагу, пока Серёжа и Таня были в гостях у Старого Фонарщика, стали при них настоящими скороходами! А Таню к тому же очень задерживал медвежонок — он всё время на ходу засыпал, валился на землю и лежал там, мирно посапывая.
Вот уже весёлая толпа маленьких мастеров завернула за угол и пропала из виду, а Таня всё ещё пыталась разбудить и поставить на ноги медвежонка, который заснул посреди дороги.
— Таня, я сейчас его отшлёпаю! — нетерпеливо пригрозил Серёжа. — Скорей бежим в мастерскую!
— Ой, сейчас, Серёженька, сейчас! Ты не сердись, ведь он ещё маленький! Вставай, Мишук, вставай! Вы бегите, мы вас сейчас догоним!
— Ну уж нет, пойдём все вместе! — сердито сказал Серёжа.
— Вперёд! — кричал Булька. — Оставьте этого соню! Вперёд! За превращалкой!
— Вам нужна превращалка? — неожиданно спросил чей-то вкрадчивый голос.
— Нужна! — крикнул Булька, прежде чем Серёжа и Таня успели ответить.
— Пожалуйста! — И высокий незнакомец в зелёных очках и низко надвинутой на лоб шляпе протянул Бульке небольшой пакет и сейчас же скрылся за углом.
— Булька, верни! — крикнул Серёжа.
Но Булька уже разорвал пакет, а Таня с любопытством наклонилась над ним.
— Неужели это настоящая превращалка? — с удивлением спросила она. — Кружок? Да, тут кружок…
— Это просто часы, — сказал Серёжа, — только неизвестной марки.
— Да, какие-то странные, — прошептала Таня. — Как тихо они тикают! Совсем не слышно…
— Дай-ка я заведу их! — И Серёжа взял часы. Но, как только он дотронулся до завода, пружинка с еле слышным звуком оборвалась.
— Остановились! — испуганно сказала Таня.
Глава семнадцатая
ГОРОД ЗАБЫТЫХ ИГРУШЕК
И окна и двери закрыты,Над городом — серый туман.И в городе этом забытомС друзьями не встретиться нам.
Внезапно всё изменилось. Стало так тихо, как будто приближалась гроза.
Это была не та тишина, которую дети услышали ночью в спящем городе бабушки Куклы.
Та тишина была тёплая, ласковая. Так тихо бывает в детской, когда маленькие дети уже спят и сонное их дыхание смешивается с мурлыканьем кошки.
Нет, эта тишина была тревожной, гнетущей. Всё кругом приняло синеватый, мрачный оттенок.
>Никто как будто не сторожил этих ворот, только неподвижная серая сова сидела наверху.
А вдалеке, как в тумане, виднелись очертания серых тяжёлых ворот. И дети медленно направились к ним.
Никто как будто не сторожил этих ворот, только неподвижная серая сова сидела наверху.
Тане показалось, что она моргнула глазами, когда они подошли, но Серёжа ничего не заметил.
Он дёрнул нитку, висевшую у совы на шее, и вдруг серые веки поднялись, серые крылья захлопали, и сова захрипела:
— На колени? — с возмущением сказал Серёжа. — Как бы не так!
Он ещё раз сильно дёрнул нитку и отпустил её. Сова резко хлопнула крыльями и замолчала. Глаза её закрылись. Она снова как будто не видела детей.
— Идёмте! — решительно сказал Серёжа и первый вошёл в ворота.