А чуть дальше и правее, прячась за углом дома, находился пятый, судя по отблеску, с зажженным факелом в руках.

«Спасибо тебе, Гитур, и вам, Марох и Ширла, всем-всем спасибо», — почему-то онемевшими вдруг губами шепотом перечислял имена богов Дариус, на миг представив, как лижут языки пламени внутренности дома и себя, в отчаянии мечущегося в жаре огня в попытке спастись.

А тело само делало то, чему сейчас не могла дать приказ голова. Шаг в сторону варисурга с ведром, попытавшегося им прикрыться, и удар зажатым в левой руке ножом в смутно белеющее горло.

Нырок под направленное в него копье с широким и длинным, как у глефы, лезвием, и еще один удар — кинжалом в защищенный только тканью одеяния живот. Лезвие, скользнувшее по ребрам уклоняющегося варисурга, повело в сторону, но вошло оно по самую крестовину.

За спиной раздался яростный крик Биста, повторившего прыжок гонорта из окна. Сверд, умудрившись извернуться в полете так, что приземлился уже на ноги, двумя ударами кривого меча заставил уткнуться лицом в землю еще одного жреца. Следом из окна послышался щелчок разряжаемого Галугом арбалета, и сразу же за этим донеслись проклятия самого арбалетчика, умудрившегося с такого малого расстояния послать болт мимо цели.

И все же Галуг свое дело сделал: жрец бога смерти, отшатнувшийся от звука просвистевшего рядом с его головой болта, на мгновение выпустил из внимания Биста, и тот достал его выпадом в грудь.

Двери дома содрогались от мощных ударов плеча Ториана, но подпорка держалась.

— Бист, — окликнул сверда Дариус и, когда тот повернулся к нему, указал на угол, где на земле лежал брошенный варисургом все еще горевший факел. — Там еще один! Осторожнее! — Следующий крик Дариуса прозвучал уже в спину сверду.

Существовала вероятность того, что враг притаился сразу за углом, и потому легко было нарваться на внезапный удар.

Но сверд — воин опытный, ему нет необходимости напоминать о простейших вещах. Бист не забежал сразу за угол, а обошел его на расстоянии, после чего скрылся из виду.

Подхватив с земли так похожее на глефу копье («Они называются гвизармами», — пронеслось в голове), Дариус бросился к входной двери.

Прыжком оказался на крыльце, с ходу вышиб ногой подпорку, после чего отскочил в сторону, чтобы не зашибло распахивающейся дверью. Первым из дома с глефой в руках выскочил Ториан, готовый ко всему.

Следом, с взведенным арбалетом, показался сложившийся почти пополам Галуг. Как по команде, все трое застыли на месте, прислушиваясь к звукам ночи.

Единственная улица Лоринта просматривалась только до середины, дальше, у колодца, она поворачивала, и потому невозможно было разглядеть, что творится на другом конце села, где, судя по звукам, завязывался бой. Даже не бой, избиение, потому что застигнутые врасплох жители Лоринта вряд ли смогут оказать достойное сопротивление.

Взвизгнув, жалобно заскулила до этого злобно лаявшая собака. Следом раздался чей-то вскрик, перешедший в долгий протяжный стон. За ним послышался звонкий звук ударов стали о сталь. Сначала частый, затем все реже, пока, наконец, не оборвался совсем. И сразу же раздался победный рев, недолго сопровождающийся горестным женским воем, внезапно прервавшимся.