На его вопросительный взгляд, сверд ответил:

— Повезло. Стрела вошла удачно, в мясо, ничего внутри не должно быть задето. Теперь главное, чтобы рана не загноилась. Сейчас мы ее уксусом польем хорошенько, и я впервые увижу, как ты улыбаешься, — обратился он уже к Сегуру, но тот его как будто бы не услышал.

«Лицо и дальше у него не изменится, даже когда уксус начнет жечь, — подумал Дариус. — Да и вряд ли Сегур умеет улыбаться. В этом Бист прав — никто еще ни разу не видел его улыбки. Одно успокаивает, стрела угодила удачно, остаться без Сегура — это будет потеря. Трое убиты и еще четверо раненых, причем Онкир слишком уж тяжело, вряд ли выкарабкается. Варис, откуда же они взялись по наши души!»

Его окликнул Айчель, карауливший главаря разбойников, знаками показывая, что тот пришел в себя.

«Вот и подошла пора узнать, кто они, откуда и куда направлялись. И самое главное — из-за чего все началось. Чего точно не хотелось бы услышать, так это что они нас с кем-то спутали».

Дариус взглянул на Ториана: пойдем, ты мне понадобишься.

Первый мыслью Сандера, когда он пришел в себя, было: «Боги, как же больно!»

Казалось, голову разрывают на части, и каждый удар сердца отдает в висках сильной болью. Но еще больше болело колено. Он попробовал шевельнуть ногой и едва не взвыл, прикусив губу так, что почувствовал во рту солоноватый привкус крови.

«Все, отбегался, навеки увечным на одну ногу останусь, — с тоской подумал он. — Если вообще жив останусь».

Не открывая глаз, он прислушался к звукам вокруг. Судя по всему, бой уже давно закончился, а если учесть, что вокруг слышались только чужие голоса, победа досталась не им.

«Как же неудачно все получилось! И откуда взялись эти люди? И почему сложилось именно так? Нас же больше было. И как мы могли проиграть?

Зря я принял такое решение. Как поначалу, кстати, казалось, появились эти наемники, чтобы проверить своих. Эх, вернуться бы на полдня назад. Или хотя бы в тот момент, когда я их только увидел».

Сандер продолжал лежать с закрытыми глазами — попытка открыть их ничего кроме нового приступа боли, не принесла, и слушал, как рядом с ним кто-то топчется. Затем он уловил шум приближающихся шагов, судя по звукам — двоих человек, и все же нашел в себе силы глаза открыть. На него смотрел тот, после схватки с которым он и оказался здесь, на земле, и в таком состоянии. Рядом с ним стоял второй, ростом больше, чем на голову. Высокий смотрел даже как-то весело, а вот взгляд его спутника был холодно-равнодушным.

— Откуда вы? — поинтересовался тот, что выбил его из седла.

Попытка сказать хоть слово принесла Сандеру очередную порцию боли. И пока он ловил ртом воздух, верзила слегка задел его изувеченное колено носком сапога. Легонько так задел, едва прикоснулся, но Сандер, не выдержав, взвыл, настолько острая пришла боль.

Он чувствовал, что поверх колена нога у него перетянута, и понимал, что это не милосердие, а желание сохранить ему жизнь ровно настолько, насколько понадобится, чтобы узнать от него все, что им хотелось бы узнать.

Уловив новое движение ноги, Сандер помимо своей воли выпалил: