Мне удается пробиться к кухням — на первой очень полный повар в запачканном белом халате поверх длинной куртки. Держит воинственно черпак в пухлой лапе.

Медики оттирают толпу, тем более что многие отправились к стене — открывать консервы старым альпинистским способом. А потом из банки можно сделать кружку. Вот не подумал бы, что такая фигня пригодится. Ан даже братец удивился.

— Что готовите? — спрашиваю повара.

— Вовремя вы. А готовим похлебку. Та еще похлебка, но чем богаты. Привезли нам тефтели в томатном соусе, да я еще манку выклянчил. Вот их и варим. Зато горячая жидкая пища.

Чувствую, что у меня начинается изжога. В студенческие годы, когда финансы не позволяли внятную закусь, приходилось брать «братские могилы» — кильки в томате. Но они были деликатесом по сравнению с тефтелями. С трудом представляю себе такой супчик. Повар понимающе смотрит и говорит неожиданное:

— Любая горячая жидкая пища сейчас необходима, сами понимаете, обмен веществ у них нарушен и заторможен. Усвоиться должна нормально, вкус приемлемый, а манная крупа — даст необходимые углеводы. Несварения вряд ли будут.

— Вы повар? Медик?

— Биолог. Готовить немного умею. По-холостяцки.

Ясно. Ну, биолог — это уже неплохо. Если еще и варево у него съедобельное — тогда совсем хорошо. А армейцы, гады, прислали что похуже, собакевичи.

— Готово уже?

— Через десять минут. Только и тут проблема — котелков у них нет. И тарелок тоже. В ладони разливать не выйдет — все кипячее…

— Эй. Кто в курсе — где тут может быть посуда?

— Я, наверное, знаю…

— Палатки невозможно поставить — там нет кольев и веревок!

— Вода, где тут вода?

Мама родная, только б мне сегодня не свихнуться!

Раздачу похлебки нам все же удается организовать. На вкус она и впрямь не совсем омерзительная — я ее попробовал. Сварить что-то пристойное из того, что было, — это повару-биологу зачет.

Палатки поставить невозможно. Остается только расстелить у стен цехов и другой накрываться. До утра дотянем, а там видно будет. Удивительно — но даже маленькая порция такого хлебова вырубает как кувалдой — чуток поели — и тут же спать валятся. Медики мои стараются — высматривают, кому помощь нужна, но тут скорее можно выбрать только тех, кого надо эвакуировать. Приказ недвусмысленный — что-то с первой партией неладное случилось. Потому держать нужно всех тут, утром прибудут еще люди, будет одновременно и распределение спасенных и проверка начнется.

Надо бы пройти по цехам, откуда люди спасены, — там тоже остались, причем самые слабые. Но я своих не пускаю. Хоть фонарики у них и есть, но любой зомбак для вооруженных, но неумелых — смертоносен. Если кому в цехах суждено сегодня помереть — что поделать. А без грамотной охраны я своих не пущу. Ну, да и тут работы много — публика все время норовит сломать организацию раздачи пищи, возни полно.

Тяжелых находим все время. Даже не смогу сказать, сколько всего получается, но где-то три десятка. Несколько мужиков из числа выпущенных сегодня из цехов помогают — таскают воду, дали им за это часть своего сухпая. Кухни варят непрерывно — манку заливают водой, дают разбухнуть — и варится она очень быстро. А тефтели эти и так уже готовы. В похлебке они разваливаются в кашицу…