Эмма не захотела войти в «Слайдинг Тэкл».

— Я подожду здесь. Иди сам и вытащи их оттуда.

— Хорошо.

Роберт Морроу вернулся один.

— Их там нет?

— Нет. Мы опоздали, а им надоело нас ждать, и они на попутной машине вернулись в гостиницу.

Они выехали из города на главную дорогу, карабкающуюся в гору, свернули к гостинице «Кастл», потом, продолжая подъем, — на дорожку к гостинице, миновали клумбы с гортензиями и стелющиеся по земле вязы и, наконец, выехали на вершину холма — на открытое пространство, занятое теннисными кортами, лужайками и миниатюрной площадкой для гольфа.

Сама гостиница когда-то была частным загородным домом и отличалась тем, что сохранила атмосферу старины. Белая постовая будка и загородка в цепи преграждали путь к центральному подъезду. Там в шезлонгах сидела группа закаленных постояльцев в шарфах, перчатках и под пледами, как пассажиры трансатлантического лайнера. Одни читали книги, другие газеты. Однако, когда «элвис» взревел мотором и громко захрустел шинами по гравию на подъезде к входу, все было отложено, некоторые даже сняли очки, а приближение Роберта и Эммы воспринималось так, будто они по меньшей мере пришельцы с другой планеты.

Роберт даже предположил:

— Мы, очевидно, первое заметное событие для постояльцев с тех пор, как управляющий гостиницей упал в плавательный бассейн.

Войдя внутрь через вращающуюся дверь, они почувствовали, как их обдало теплом, будто из открытой дверцы печи. Эмма, как правило, отвергала такого рода удобства, но сегодня это было как раз то, что ей нужно.

— Мне кажется, они в баре, — предположила Эмма. — Иди, а я попытаюсь избавиться от всего этого песка.

В дамской комнате она вымыла руки, умылась и стерла песок со ступней, потерев их о джинсы. Здесь же на туалетном столике находился богатый набор щеток и расчесок. Девушка взяла одну из них и, ломая зубья, попыталась привести копну своих волос в порядок. Поворачиваясь к двери, она поймала свое отражение в зеркале: лицо без косметики, потертые джинсы в белых пятнах… Эмма стянула было спецовку, но тут же устыдилась внимания к таким тривиальным вещам, как собственный вид, и снова натянула ее. Пусть думают, что она битник из числа учащихся изобразительной школы. Модель. Любовница Бена Литтона. Пусть! Как правильно сказал Роберт Морроу, это даст всем тему для пересудов.

Когда она вышла из дамской комнаты и пошла по длинному, устланному коврами холлу, то готова была вслух благодарить Роберта Морроу за то, что он не бросил ее и не ушел к остальным, а ждал у стойки администратора с газетой «Санди» в руках. Увидев девушку, он сложил газету и ободряюще улыбнулся.

— Ты прекрасно выглядишь, — похвалил он.

— Я сломала гостиничную расческу. А ведь был такой расчудесный набор! Мог бы меня не ждать. Я бывала здесь раньше и знаю дорогу.

— Тогда иди вперед.

Было четверть второго, время для делового воскресного обеда прошло. Только немногие серьезные любители выпить задержались в баре; джин с тоником в их стаканах постепенно окрашивал их лица в розовый цвет. Бен Литтон, Маркус Бернстайн и госпожа Райан находились в дальнем конце комнаты в нише, образованной огромными разрисованными окнами. Госпожа Райан сидела спиной к окну, как на рекламе туристического агентства, на фоне голубого моря, синего неба и зеленой травы, покрывавшей миниатюрную площадку для гольфа. И Бен в своей французской рабочей блузе, и Маркус в темном костюме все свое внимание обратили на гостью, поэтому первой Роберта и Эмму увидела госпожа Райан.