«Черный континент в форме человеческого сердца», о котором Грин мечтал ребенком, читая Хаггарда, стал ему по — настоящему близок. Еще после первого свидания с этим континентом он засвидетельствовал: «Что поразило меня в Африке, так это то, что она ни секунды не казалась мне чужой». Не воспринимались им как чужие, Мексика и Вьетнам, Куба и Гаити, Панама и Никарагуа. «О человеке следует судить по его врагам не меньше, чем по его друзьям», — напомнил писатель в предисловии к тому своих эссе. Враги Грина — Папа Док, Стресснер, Пиночет… А книга «Знакомство с генералом» — сплав мемуаров и острой политической публицистики, где выразительно обрисован его друг Торрихос на фоне мощного национально — освободительного движения, ширящегося в Латинской Америке, — имеет знаменательный подзаголовок: «Как я оказался ко всему этому причастным».
На протяжении своей долгой жизни Грэм Грин оказался причастен ко многим важнейшим событиям, происходившим в разных частях планеты, что запечатлено в его романах и публицистике. Мексика, Куба, Вьетнам, Гаити, Испания и многие — многие точки нашей планеты, где оказывался писатель, становились местом действия его романов, частью его «Гринландии», страны, в обитателях которой, в событиях, происходящих там, он стремился честно разобраться, докопаться до «сути дела». «Меня всегда тянуло в те страны, где сама политическая ситуация как бы разыгрывала карту между жизнью и смертью человека. Привлекали переломы. Я находил их в Азии и Африке, в Южной и Центральной Америке. Литература ведь помогает бороться с диктаторскими режимами. И я вносил посильный вклад в эту борьбу… Терроризм в наше время не что иное, как наследие гитлеризма, именно этой зараженной кровью Европа поделилась с остальным миром», — говорил Грэм Грин в интервью «Литературной газете» в 1984 году. И сегодня эти слова звучат весьма актуально.
Нынешний сборник ставит себе задачу дать представление о Грине — мемуаристе, Грине — публицисте и критике, а тем самым дополнить новыми штрихами портрет Грина — художника, еще при жизни признанного классиком XX века.
Святослав Бэлза
Потерянное детство
Наверное, только в детстве книги производят на нас неизгладимое впечатление. Потом мы приходим в восторг, развлекаемся, можем изменить взгляды, которых придерживались, но чаще находим в книгах всего лишь подтверждение тому, что уже знаем. В них, как в любви, нам льстит наше отражение в чужих чертах.
В детстве же все книги — откровения, и, подобно гадалке, читающей в картах дальнюю дорогу или смерть от воды, они предсказывают наше будущее. Потому, вероятно, они нас так и волнуют. Разве в сегодняшних книгах кипят страсти или угадываются истины книг первых четырнадцати лет нашей жизни? Меня, конечно, не оставит равнодушным известие о том, что скоро напечатают новый роман Э. М. Форстера, но это спокойное предвкушение цивилизованного удовольствия не идет ни в какое сравнение с осекшимся дыханием и исступленной радостью, которую я испытывал, снимая с библиотечной полки новый, еще не читанный мною роман Райдера Хаггарда, Перси Вестермена, Капитана Бреретона или Стенли Веймана. И когда я вспоминаю решающий миг, который определил весь мой последующий путь к смерти, то переношусь в те далекие годы.