— Какого? — спросил Майк, снова обращая все в шутку.

— Загородного.

— А почему бы и другой не прибавить?

— Хорошо. Если угодно, ставлю оба своих дома.

Тут я увидел, что Майк задумался. Он подошел к столу и осторожно поставил на него корзинку с бутылкой. Потом отодвинул солонку в одну сторону, перечницу — в другую, взял нож, с минуту задумчиво рассматривал лезвие, затем положил нож на место. Его дочь тоже заметила, что им овладела нерешительность.

— Папа! — воскликнула она. — Да это же нелепо! Это так глупо, что и словами не передать. Не хочу, чтобы на меня спорили.

— Ты совершенно права, дорогая, — сказала ее мать. — Немедленно прекрати, Майк, сядь и поешь.

Майк не обращал на нее внимания. Он посмотрел на свою дочь и улыбнулся — улыбнулся медленно, по-отечески, покровительственно. Однако в глазах его вдруг загорелись торжествующие искорки.

— Видишь ли, — улыбаясь, сказал он, — видишь ли, Луиза, тут есть о чем подумать.

— Все, папа, хватит! В жизни не слышала ничего более глупого!

— Да нет же, серьезно, моя дорогая. Ты только послушай, что я скажу.

— Но я не хочу тебя слушать.

— Луиза! Прошу тебя! Выслушай меня. Ричард предложил нам серьезное пари. На этом настаивает он, а не я. И если он проиграет, то ему придется расстаться с солидной недвижимостью. Погоди, моя дорогая, не перебивай меня. Дело тут вот в чем. Он никак не может выиграть.

— Похоже, он думает иначе.

— Да выслушай же меня, я ведь знаю, что говорю. Специалист, пробуя кларет, если только это не какое-нибудь знаменитое вино вроде лафита или латура, может лишь весьма приблизительно определить виноградник. Он, конечно, назовет тот район Бордо, откуда происходит вино, будь то Сент-Эмийон, Помроль, Грав или Медок. Но ведь в каждом районе есть общины, маленькие графства, а в каждом графстве много небольших виноградников. Отличить их друг от друга только по вкусу и аромату вина невозможно. Могу лишь сказать, что это вино из небольшого виноградника, окруженного другими виноградниками, и он ни за что не угадает, что это за вино. Это невозможно.

— Да разве можно в этом быть уверенным? — спросила его дочь.

— Говорю тебе — можно. Не буду хвастаться, но я кое-что смыслю в винах. И потом, девочка моя, я твой отец, да видит Бог, а уж не думаешь ли ты, что я позволю вовлечь тебя… во что-то такое, чего ты не хочешь, а? Просто я хочу сделать так, чтобы у тебя прибавилось немного денег.

— Майк! — резко проговорила его жена. — Немедленно прекрати, прошу тебя!

И снова он не обратил на нее внимания.

— Если ты согласишься на эту ставку, — сказал он своей дочери, — то через десять минут будешь владелицей двух больших домов.

— Но мне не нужны два больших дома, папа.

— Тогда ты их продашь. Тут же ему и продашь. Я это устрою. И потом, подумай только, дорогая, ты будешь богатой! Всю жизнь ты будешь независимой!

— Папа, мне все это не нравится. Мне кажется, это глупо.

— Мне тоже, — сказала ее мать. Она резко дернула головой и нахохлилась, точно курица. — Стыдно даже предлагать такое, Майк! Это ведь твоя дочь!

Майк даже не взглянул на нее.