Мистер и миссис Биксби жили в маленькой квартирке где-то в Нью-Йорк-сити. Мистер Биксби был зубным врачом и имел средний доход. Миссис Биксби была крупной энергичной женщиной с хорошим аппетитом. Раз в месяц, по пятницам, миссис Биксби садилась в поезд на станции «Пенсильвания» и отправлялась в Балтимор навестить свою старую тетушку. Она ночевала у тетушки и возвращалась в Нью-Йорк на следующий день, как раз чтобы успеть приготовить мужу ужин. Мистер Биксби благосклонно принимал такой порядок вещей. Он знал, что тетушка Мод живет в Балтиморе, и его жена очень любит эту старую женщину, и, конечно же, было бы неразумно лишать их удовольствия встречаться раз в месяц.

— Только не жди, что я буду сопровождать тебя, — заявил мистер Биксби с самого начала.

— Конечно нет, — отвечала миссис Биксби. — В конце концов она ведь не твоя тетушка, а моя.

До поры до времени все шло хорошо.

Как, однако, выяснилось, тетушка была лишь удобным алиби для миссис Биксби, только и всего. Грязный пес, в обличье некоего джентльмена, известного как Полковник, подло пребывал в тени, и наша героиня львиную долю своего балтиморского времени проводила в компании этого негодяя. Полковник был необычайно богат. Он жил в прелестном доме на окраине города, не был обременен ни женой, ни детьми, лишь вышколенные и преданные слуги окружали его, и в отсутствие миссис Биксби он тешил себя тем, что ездил на лошадях и охотился на лис.

Год за годом приятный альянс между миссис Биксби и Полковником продолжался без сучка без задоринки. Они встречались так редко — если подумать, двенадцать раз в году, не так уж и много — и потому вряд ли могли наскучить друг другу.

— Ату! — громко выкрикивал Полковник каждый раз, когда встречал ее на станции в шикарной машине. — Моя дорогая, я уже почти забыл, какая ты красавица. Давай опустимся на землю.

Прошло восемь лет.

Был канун Рождества, и миссис Биксби стояла на станции в Балтиморе, дожидаясь поезда, который должен был отвезти ее обратно в Нью-Йорк. Только что закончившийся визит был более чем удачен, и она пребывала в радостном расположении духа. Впрочем, в те дни общество Полковника всегда оказывало на нее такое действие. Он каким-то образом возбуждал в ней чувство, будто она поистине замечательная женщина, натура тонкая, наделенная редкими талантами, очаровательная сверх меры. И как же это далеко от того, что было дома, где благодаря мужу-дантисту она чувствовала себя кем-то вроде вечного пациента, поселившегося в приемной, молча листающего журналы и редко приглашаемого для того, чтобы терпеливо порадоваться изысканно тонкой работе, которую совершали его чистые розовые руки.

— Полковник просил меня передать вам это, — произнес вдруг чей-то голос.

Она обернулась и увидела Уилкинса, Полковничьего конюха, низкорослого, иссохшего карлика с серым лицом, который засовывал ей в руки большую плоскую коробку.

— Боже милостивый! — трепетно воскликнула миссис Биксби. — Господи, какая огромная коробка! Что это, Уилкинс? Записки никакой нет? Он не передавал записку?

— Никаких записок нет, — ответствовал конюх и удалился.