– И все равно…

– Все равно хороший адвокат отмажет? Ты это имеешь в виду?

Пожидаев состроил робко-многозначительную мину, наглядно свидетельствовавшую, что именно это он и имеет в виду.

– Ну-ка, порепетируем, – сказала Даша довольно мирно. – Изложи основания. Представь, что я прокурор и представляю тебя присяжным как отпетого циника, злостно испинавшего капитана милиции… Ну, смелее, бить не буду, хоть руки и чешутся, скажу тебе откровенно…

– Вы же не предъявляли удостоверения, были без формы, тут и совершенно трезвый человек может ошибиться. А я ведь был в нешуточном кумаре… иначе рука бы не поднялась на такую женщину…

– Ах, я вся таю от ваших комплиментов… У тебя рука и не поднялась. Нога поднялась.

– Я же говорю, вы ничего не предъявили…

– А ты все подробности того сабантуйчика помнишь? – деловым тоном спросила Даша.

– Ну, не все…

– А помнишь, что ты мне вякнул? – нехорошо прищурилась Даша. – Чтобы капитан Шевчук не валяла дурочку и не отпиралась. За точность цитаты не ручаюсь, но и фамилию, и звание ты совершенно правильно произнес… Что, и после этого будешь звиздеть, что принимал меня за шансоньетку?

– Свидетелей бы еще найти…

Он замолк и смотрел выжидательно.

– Угадал, паршивец, – сказала Даша. – Не было у меня при себе микрофона, и не могу я предъявить голосок… Но дать показания в суде могу и, заверяю, с превеликой охотой выступлю… А дело гнилое. Вы же не могли знать, что вокруг дачи засели опера, вы не осуществили свое преступное намерение по независящим от вас обстоятельствам – кодекс это именно так формулирует.

– И все равно… – сопротивлялся он не особенно упорно, все время обрывал фразы, словно оставлял лазейку для капитуляции и старался не особенно сердить Дашу.

– Конечно, – сказала Даша. – Адвокат может и вытащить. Но ты же на свете живешь достаточно долго, и ты у нас вовсе не затурканный бюджетник – новорусский строитель капитализма. И представляешь примерно, на что способен мстительный мент. Особенно в тех ситуациях, когда можно обойтись без вопиющего нарушения законности. У тебя три магазинчика, так? И имеешь долю в агентстве «Арго», в торговлишке квартирами и прочей мелкой недвижимостью… Как по-твоему, если долго и вдумчиво рассматривать твои бизнеса в электронный микроскоп, а потом, как только адвокат тебя отмажет, установить нежнейшую опеку – вскроется что-нибудь подсудное? Сердце мне вешует, что вскроется. И даже если тебя опять отмажут – кому нужен деловой партнер, за которым по пятам ходит уголовка и персонально Рыжая? В наших-то условиях? Я тебя не буду уничтожать. Во всем, что касается бизнеса, ты у меня станешь сущим ангелом – а они-то в суровых условиях России вымирают побыстрее, чем мамонты.

– Ну хотите, я на колени встану? Или вместо тех шмоток, что на вас порвали, настоящее карденовское платье добуду? Чем хотите клянусь, был накумаренный, как мешок конопли. Или хотите – за каждый тот пинок по три плюхи?

– Я вообще-то женщина незлопамятная, – сказала Даша. – И будь все чуточку иначе, зашвырнула бы на пятнадцать суток, да и забыла о тебе начисто… Только игра идет крутая. И коли уж ты имел несчастье подставиться с исторической фразочкой насчет «капитана Шевчук», я с тебя не слезу, пока не расколешься. Сам должен понимать. В общем, либо ты начнешь чирикать, либо начнется кадриль… да нет, насчет подвала я пошутила. Пойдешь куковать в камеру, только и дел. А я начну просеивать вчерашний улов и непременно в конце концов найду золотую рыбку, которая мне выложит то же самое, только послабление за это достанется не тебе, а ей… Смекаешь?