Я посмотрел на смертную так, как смотрят на надоедливую муху. Танатос прокашлялся привлекая к себе внимание, я удрученно посмотрел на старого друга — глаза у него были как два блюдца. А вот это не хорошо! Совсем не хорошо!
— Танатос, что там? — встревоженно произнес я, вставая с трона и отодвигая смертную, сажая ее на подлокотник трона, — Танатос, если там что-то страшное — добей меня сразу! Чтобы я не мучился! Только внимательно добивай! Чтобы наверняка!
Мой друг отрицательно качал головой, показывая на Катриону, мол, сама все расскажет. Выражение лица дикого ужаса так и не покинуло Танатоса.
— Гадес, я хочу поговорить с тобой один на один, — настаивала смертная, а я понимал, что принимать новости, от которых седеет на глазах бог смерти, я на трезвую голову не согласен, — Поговорить сейчас!
Послышался резкий хлопок, а посреди зала стояла Геката с очень обеспокоенным и странно отстраненным выражением лица.
— Племянница! Как я рад тебя видеть! — радостно выдал я и очень резво направился к богине колдовства и перекрестков, — Ты пришла за новым украшением? Отлично! Пойдем я провожу тебя в сокровищницу!
Племянница смотрела на меня как на умалишенного, не веря ни единому слову о сокровищнице. Да и выражение лица у нее было какое-то задумчивое. Они все сговорились что ли?
— Дядя, а ты можешь прочитать душу живого человека? — вдруг спросила племянница, смотря на меня во все глаза и поигрывая на груди золотым запасом. — Мне нужно, чтобы ты кое что уточнил мне. Про одну травницу.
— Могу! — обрадовался я, что мне не придется выслушивать еще одну нравоучительную речь от смертной или снова слушать, какой Танатос молодец, а я так. Дырка от оливки. — Пошли скорее!
Глава десятая
Я провозился с этой Амарантой почти день, никак не мог вычислить, кто из богинь ведет травницу. Вычислил. И то, что я увидел, мне совсем не понравилось, но это уже были проблемы племянницы. Да и этот здоровый дурак, Альтаир, если бы смотрел дальше своего носа и своих книжек, какими забит под завязку весь императорский дворец, то сам бы прекрасно все понял.
— Гадес! — окликнул меня Танатос, догоняя меня на подступах к Академии, — Ученики давно ждут тебя, но могут подождать и еще. Я по поводу Катрионы.
— О, Бог Терпения! Что она опять натворила? Разрушила дворец? Выгнала Деметру? Нет? — друг смотрел на меня нехорошим взглядом, недовольно поджав губы, — Ну тогда отправила в Лету неготовых к перерождению, как Персефона, а вернулись они разной живностью, вместо людей, да? Снова нет? Она сожгла сокровищницу? У меня заканчиваются варианты…
Друг молчал, а я от догадок о моих бесценных сокровищах схватился за сердце, представляя разграбление моей святыни!
— Только не говори мне, что она раздала их нуждающимся? — сползая по стене академии, я пытался перевести дух. Танатос, опустив голову, подошел ко мне и отрицательно покачал головой, — Фуууу… Так, а что она тогда могла такого сделать? Самое страшное я уже перечислил. Остальное может потерпеть Идем, мой друг. Посмотри на мое настроение! Сейчас начнется урок Аполлона! Разве по моему настроению этого не видно?