— Нет.

— Никаких услуг от меня не требуется?

— Ну, вообще-то требуется. Дело связано с Амандой Маккриди. Она снова пропала.

— Ни фига себе.

— Именно. А ее тетка говорит, всем наплевать — и копам, и вам тоже.

— Сомневаюсь. Круглосуточные новости, все такое — мы сейчас за любой материал хватаемся.

— Теперь понятно, почему Пэрис Хилтон так популярна.

— Не, этот феномен ничем не объяснишь, — сказал он. — Як тому, что когда спустя двенадцать лет пропадает девочка, которую уже раз похищали, и при этом известно, что в результате первого похищения несколько копов попали за решетку, а городу пришлось выплатить пару-тройку миллионов, да еще в трудный для бюджета год… Это, снеговик, очень ценная новость.

— Вот и я так подумал. И кстати, ты сейчас почти как негр говорил.

— Расист. Как тетку-то зовут, э-э-э… Белоснежка?

— Беа. Беатрис Маккриди то есть.

— Тетушка Беа, а? Правда, у нас тут совсем не Мэйберри.

Он перезвонил через двадцать минут:

— Все оказалось очень просто.

— Чего нарыл?

— Переговорил с Чаком Хитчкоком — детективом, который вел это дело. Он сказал, что они проверили заявление тетки, съездили домой к матери Аманды, поговорили с ней.

— Поговорили? С Амандой?

— Ага. Заявление оказалось липой.

— С чего бы Беа стала выдумывать?

— О, эта Беа просто пупсик. Мать Аманды — как там ее, Хелен, что ли? Так вот, Беа к ней приближаться не имеет права, решением суда. После того как у нее самой сын помер, она слегка умом трону…

— Стоп, чей сын?

— Сын Беатрис Маккриди.

— Он жив-здоров, в «Монументе» учится.

— Нет, — медленно произнес Ричи. — Не учится. Он умер. В прошлом году он вместе с парой друзей ехал в машине — хотя по возрасту им за руль садиться было нельзя. Пить им тоже рановато, но они выпили. Проскочили на красный — у подножия того здоровенного холма, где когда-то еще стояла больница Святой Маргариты. Ну вот на Слоутон-стрит их и расплющило автобусом. Двоих убило, а двое теперь ходить и говорить одновременно не в состоянии. Один из погибших — Мэттью Маккриди. Я вот прямо сейчас в наш веб-архив зашел. Дата — пятнадцатое июня прошлого года. Ссылку прислать?

Когда я вышел из метро и направился домой, голова у меня все еще кружилась. Закончив разговор с Ричи, я щелкнул на ссылку, которую он мне прислал, — статья с четвертой страницы, прошлый июль. Четверо ребят нагрузились «Ягермайстером», накурились, решили прокатиться с ветерком. У водителя автобуса даже на гудок нажать времени не было. Гарольд Эндалис, 15 лет, парализован ниже пояса. Стюарт Беррфилд, 15 лет, парализован от шеи и ниже. Марк Макграт, 16 лет, скончался по прибытии в больницу Карни. Мэттью Маккриди, 16 лет, умер на месте. Я спустился по лестнице с платформы и по Кресент-авеню направился домой, вспоминая, какой дурью маялся сам в шестнадцать лет и как эта дурь могла — а по совести, и должна была — меня угробить.

Первые два дома по Кресент — одинаковые, маленькие белые кейп-кодские коттеджи — пустовали, пав жертвой ипотечного кризиса, который расползся по стране. Когда я проходил мимо второго из них, ко мне подскочил бомж: