Вистан холодно рассмеялся и отпустил её плечи.

— Твои личности ни при чём, — цинично произнёс он и, расположившись за своим столом, безразлично проговорил: — Сердечный приступ. Возвращайся домой, прими лекарство и ложись отдыхать.

Нежная забота в главвраче растаяла сразу, как закрылась дверь за полицейскими. Как исчезло и намерение лечить её. Впрочем, Сати была только рада покинуть клинику: пятая палата стала для неё жутким кошмаром! Не чувствуя ног, она добралась до приёмной и практически рухнула на стул. Конор мёртв, и, хоть Вистан и говорит, что она ни при чём, Сати нервничала: не просто же так в клинику явилась полиция? Голова раскалывалась, грудь разрывало от боли, — казалось, не хватало воздуха, — руки и ноги тряслись. Нужно взять себя в руки, иначе это произойдёт опять… Вдох-выдох.

Она ни за что не хотела оставаться в клинике, но и думать о возвращении домой, где Дэн будет доставать её ночным видео и поджидать, когда же она превратится в распутную Нааму, невыносимо. Возвращаться и снова глотать лекарства, от которых становится лишь хуже? Возвращаться туда, где для неё никогда не было места?

— Это не жизнь, — пробормотала она. — Это ад.

Но с этого дня в личном аду Сати есть луч света. Тоненькая призрачная соломинка, которая подарила надежду на спасение. Пусть даже мужчина тот совершенно обычный, а свет ей лишь примерещился, Сати не отступит. Потому что сейчас это повод жить дальше.

Лука медленно шёл по запущенному саду. Высокая трава, словно пытаясь его остановить, цеплялась за щиколотки, в воздухе витали нежные ароматы цветов, раздавалось низкое жужжание невидимого шмеля, солнечные лучи едва пробивались сквозь густую листву давным-давно никем не стриженых деревьев. Но Лука не видел окружающей красоты, по лицу его бродили тени прошлого, глаза заволокло туманом горечи. Та девчонка коснулась незаживающей раны в его груди, боль будоражила, вырывала из привычного полузабытья.

Свет! Так сказала одержимая. По щеке скользнула слеза, — уже вторая за сто лет! — а перед глазами возникло лицо Лилиан, и он мог бы поклясться, что услышал её нежный шёпот: «Ты мой свет!». Дыхание перехватило, и Лука судорожно дёрнул воротник, послышался треск рвущихся ниток, в траву полетели пуговицы. Как ему усмирить себя? Как вновь усыпить?

Из-за дерева высунулась косматая голова:

— Тебе плохо?

Лука уронил руки и недовольно посмотрел на Аббадона.

— А что, завидно? Хочешь, и тебе сделаю плохо? — холодно уточнил он.

— Размечтался! — Карлик, забавно раскачиваясь на маленьких ногах, пробрался через кусты и протянул руку: — Я хочу, чтобы и тебе, и мне было хорошо!

Лука неохотно опустил голову, и при взгляде на маленькую ладонь Аббадона, брови его поползли вверх.

— Компания «Чистые киски»? — прочитал он витиеватую надпись под изображением девушки в стиле пин-ап. — Ты действительно считаешь, что мне это нужно?!

Аббадон ухмыльнулся в бороду и хитро сощурился.

— Не знаю как тебе, а мне позарез как нужно! Столько лет всё сам, да сам… Я, знаешь ли, небольшой специалист. Тебе же будет лучше!

Он заломил руки, а Лука фыркнул: