Разумеется, князь не мог отправиться в края Вечной Охоты в гордом одиночестве, и за ним последовал его гарем. Типа добровольно, но я что-то в этом серьезно сомневаюсь. Заледеневшие тела сложили на льдине и отправили ее в свободное плавание по Белому океану. Впечатляюще.
Надо сказать, когда я узнал о возможности иметь гарем, я даже слегка растерялся. Как-то не ассоциировались у меня эльфы с многоженством. Однако оказалось, что данная мера была вынужденной. Высокая продолжительность жизни имела свои негативные последствия. Начать хотя бы с того, что эльфы долго взрослели. Леойс’силю было 150, а вел он себя как 15-летний подросток. Ну и со способностью к деторождению тоже были проблемы. Эльфийки, в лучшем случае, обзаводились одним ребенком, что не могло не сказаться на демографии.
Посчитав, какие слезы остались от некогда могучей расы после войны с людьми и переселения на Эйсвир, тогдашний князь принял решение срочно исправить ситуацию. Гарем показался ему самым удачным выходом. Да, на Айсвериум не пускали представителей иных рас, но женщин не рассматривали как угрозу. К тому же они никогда не покидали помещений, в которых магически поддерживался иной климат. Некоторые обеспеченные снежные эльфы строили целые подземные галереи, где помимо комнат размещались сады и фонтаны.
Обычно гарем состоял из человеческих женщин. Гномы и орки не казались эльфам привлекательными, а представительницы остроухой расы попадали в плен исключительно редко. Как ни странно, смешанные союзы не приносили полукровок. С вероятностью 30 на 70 ребенок мог родиться либо эльфом, либо человеком (в пользу людей, ибо живучая они раса). Впрочем, в гареме подобного выбора не стояло. Попавшие туда женщины не имели никаких прав, считаясь ценной собственностью, а потому их мнение никого не интересовало, а магия позволяла выбирать. И позволяла рождаться только эльфам.
Собственно, именно так Арс’сел обзавелся аж тремя детьми. Его официальная жена-эльфийка попалась на организации дворцового переворота и была устранена раньше, чем смогла осчастливить князя наследником. Так что все мы родились в гареме. Причем, что самое любопытное, забрали нас оттуда сразу же, как только мы научились ходить, и нашим воспитанием занимались специально приставленные учителя. Немудрено, что у Леойс’силя не сохранилось никаких воспоминаний о матери. И никаких чувств к родившей его женщине тоже.
Для меня, конечно, подобные отношения казались как минимум странными. Я пытался раскачать эмоции княжича, но через холодную отстраненность пробиться не удалось. Дико, но Леойс’силь воспринимал родившую его женщину только как сосуд. И думал о перспективе обзаведения гаремом так же, как я бы думал о покупке престижной тачки или хаты в Москве. Ну а традиция хоронить жен и рабов вместе с хозяином существует во многих мирах. Так что это не особо удивляет.
Заканчивалось прощание с покойным тоже традиционно – пышным поминальным столом. Вот только оставаться я не собирался. Пока народ будет увлечен едой и длинными, пафосными речами, самое время делать ноги. Гарт и Харс меня уже ждут.