- Нашли?
- Нет!..
Комелькова слегу перекинула, качнулась вбок. Хорошо, он заметил вовремя. Заорал, аж жилы на лбу вздулись:
- Куда?!. Стоять!..
- Я помочь…
- Стоять!.. Нет назад пути!..
Господи, совсем он с ними запутался: то не стоять, то стоять. Как бы не испугались, в панику не ударились. Паника в трясине - смерть.
- Спокойно, спокойно только! До островка пустяк остался, там передохнем. Нашли сапог?
- Нет!.. Вниз тянет, товарищ старшина!
- Идти надо! Тут зыбко, долго не простоим…
- А сапог как же?
- Да разве найдешь его теперь? Вперед!.. Вперед, за мной!..- повернулся, пошел не оглядываясь.- След в след. Не отставать!..
Это он нарочно кричал, чтоб бодрость появилась. У бойцов от команды бодрость появляется, это он по себе знал. Точно.
Добрели наконец. Он особо за последние метры боялся: там поглубже. Ног уже не вытянешь, телом дрыгву эту проклятую раздвигать приходится. Тут и силы нужны и сноровка. Но обошлось.
У островка, где уже стоять можно было, Васков задержался. Пропустил мимо всю команду свою, помог на твердую землю выбраться.
- Не спешите только. Спокойно. Здесь передохнем.
Девушки выходили на остров, валились на жухлую прошлогоднюю траву. Мокрые, облепленные грязью, задыхающиеся. Четвертак не только сапог, а и портянку болоту подарила: вышла в одном чулке. В дырку большой палец торчит, синий от холода.
- Ну что, товарищи бойцы, умаялись?
Промолчали бойцы. Только Лиза поддакнула:
- Умаялись…
- Ну, отдыхайте покуда. Дальше легче будет: до сухой березы добредем - и шабаш.
- Нам бы помыться,- сказала Рита.
- На той стороне протока чистая, песчаный берег. Хоть купайтесь. Ну, а сушиться, конечно, на ходу придется.
Четвертак вздохнула, спросила несмело:
- А мне как же без сапога?
- А тебе чуню сообразим,- улыбнулся Федот Евграфыч.- Только уж за болотом, не здесь. Потерпишь?
- Потерплю.
- Растрепа ты, Галка,- сердито сказала Комелькова.- Надо было пальцы вверх загибать, когда ногу вытаскиваешь.
- Я загибала, а он все равно слез.
- Холодно, девочки.
- Я мокрая до самых-самых…
- Думаешь, я сухая? Я раз оступилась, да как сяду!..
Смеются. Значит, ничего, отходят. Хоть и женский пол, а молодые, силенка какая-никакая, а имеется. Только бы не расхворались: вода - лед…
Федот Евграфыч еще раз затянулся, кинул в болото окурок, встал. Сказал бодро:
- А ну, разбирай слеги, товарищи бойцы. И за мной прежним порядком. Мыться-греться там будем, на бережку.
И шарахнул с корня прямо в бурое месиво.
Этот последний бродок тоже был не приведи господь. Жижа, что овсяный кисель: и ногу не держит, и поплыть не дает. Пока ее распихаешь, чтоб вперед продвинуться, семь потов сойдет.
- Как, товарищи?
Это он для поднятия духа крикнул, не оглядываясь.
- Пиявки тут есть? - задыхаясь, спросила Гурвич.
Она следом за ним шла, уже по проломленному: ей полегче было.
- Нету тут никого. Мертвое место, погибельное.
Слева вспучился пузырь. Лопнул, и разом гулко вздохнуло болото. Кто-то сзади ойкнул испуганно, и Васков пояснил:
- Газ болотный выходит, не бойтесь. Потревожили мы его…- Подумал маленько, добавил: - Старики бают, что аккурат в таких местах хозяин живет, лешак, значит. Сказки, понятное дело…