Следующий день поначалу был копией предыдущего. Ранний подъем, недопитый кофе, чем-то напомнивший вечернее пиво, пустая, темная трасса. Ближе к обеду стало ощущаться приближение к столице. Машин на дороге стало больше, больше стало и камер наблюдения. Ранние январские сумерки уже обволакивали окрестности, когда черный «гелендваген» наконец пересек окружную и неторопливо покатил в городском потоке, и окончательно стемнело, когда Макс добрался до дома. Квартира, оставшаяся ему от покойного отца, сенатора от Среднегорской области, располагалась в одном из уже не новых, но добротных жилых комплексов, построенных в западной части столицы.

Душ, бутылка купленного в мини-маркете на первом этаже пива. Приятная мягкость широкой кровати. Сон, сон, сон…

Панорамный вид на вечерний мегаполис с высоты шестнадцатого этажа Смоленского пассажа мог заставить полюбить столицу даже тех, кто испытывал к ней искреннюю неприязнь. Бесконечная огненная река Садового кольца беззвучно несла свои светящиеся в темноте ксеноновые и светодиодные волны одновременно в обе стороны навстречу друг другу. Совсем рядом, на другом берегу этой волшебной реки величественно возвышался сказочный замок Министерства иностранных дел. Тут и там темноту неба рассекали отблески золоченых куполов многочисленных церквей, а где-то совсем далеко багряно светились маленькие кремлевские звездочки.

Наташа молча смотрела на Макса и загадочно улыбалась. К чему относилась ее улыбка, Подгорный мог только догадываться, а пока он чувствовал, что против своей воли тоже глупо улыбается ей в ответ. Хотя сказать против своей воли — это было бы, наверно, неправильно. Макс хотел улыбаться этой сидевшей напротив него девушке, пристально смотрящей на него своими такими большими и такими зелеными глазами. Порой казалось, что в них проскальзывают маленькие искорки насмешки, но и против этого Подгорный не возражал. Когда Наташа наконец заговорила, Макс окончательно уверовал в то, что выглядит смешно.

— Максим, вы могли хотя бы притвориться интеллектуалом, ну, или галантным кавалером. Уж не знаю, что вам проще, — хихикнула Наташа, — или все так трудно? Девушку же надо развлекать, а вы молчите, как верблюд.

— Почему верблюд-то? — обиженно спросил Макс.

— Мне кажется, это подходящий пример, — снова хихикнула Наташа, — обычно верблюды молчат, во всяком случае, редко когда встретишь говорящего верблюда. Может, разве что у вас, в Среднегорске.

— У нас холодный город, боюсь, зиму верблюды не перенесут, — пробормотал смущенно Подгорный.

Наташа небрежно махнула в ответ рукой, словно отметая его возражения.

— Знаете, Максим, вы такие глупости говорите. Верблюды на самом деле очень хорошо переносят холода, даже лучше, чем лошади. — Наташа подцепила кусочек хурмы из салата и отправила его себе в рот.

Подгорный неожиданно вспомнил свой последний разговор с губернатором Сергиевичем, когда тот поучал его в такой же снисходительной манере. «Похоже, мне и вправду пора за учебники садиться», — с досадой подумал Макс. Вслух же он произнес:

— Вот уж не знал, что жители столицы так хорошо в верблюдах разбираются.