— Но этим же дело не кончится! — отец Михаил говорил с искренней болью. — Будут делить дальше! Листвичное право это — ловушка! Умершему наследует не сын, а следующий брат, и только тогда, когда умрет последний из братьев, наступает черед следующего поколения. А если один из братьев не дождался наследства, его дети лишаются всего! В следующем поколении нужно уже разбираться с правами внуков, всяких там троюродных племянников, родней по женской линии и прочее. Все запутывается совершенно!
Но это же князья, за каждым из них стоит вооруженная сила, значит, есть соблазн «подправить» наследственное право силой меча. А если уж совсем не повезет, можно уйти в степь, договориться с половцами и добыть себе удел с их помощью. Что остается потом после такой помощи? Пепел деревень, зарастающие поля, караваны невольников, уводимые в степи!
Ты посмотри, Миша, мы же только обороняемся. На Западе давят германцы: Старград уже стал Ольденбургом, Лаба — Эльбой, Одра — Одером, Бранный бор — Бранденбургом. Лютичи, Бодричи и Лужбичи до того между собой перегрызлись, что чуть вообще земель своих не лишились. Огромными трудами и кровью вытолкали германцев за Лабу, а о том, чтобы все славянские земли вернуть и речи нет. Чехи и Ляхи приняли католичество. Одних Германцы давят, других с севера пруссы терзают, с юга — Угры. Дунай — тоже славянские земли — оседлали угры и те же Германцы. С юга давит степь. С востока Булгары. А мы все делимся, делимся, делимся…
— Но ведь и Европа делится. Распалась Римская империя, распалась империя Карла Великого…
— Но создается империя Германской нации! Они наступают! Не только на восток, но и на юг — крестоносцы взяли Иерусалим, хозяйничают в северной Африке.
— И в чем же разница?
— В наследовании! Королю наследует только старший сын, остальные сыновья, в лучшем случае, герцоги. То же самое и у остальных владетелей земель: все остается старшему сыну. Младшему: конь, доспех и родительское благословение. Ищи себе землю, сажай на нее крестьян, тогда будет, что оставить своему наследнику. Поэтому и прут во все стороны, как тесто из квашни. Ты думаешь, кто составил основную силу крестового похода? Те самые младшие сыновья!
— Ну, а если и у нас так же? Куда идти за новыми землями?
— Да куда угодно! На юг — в степь, на восток — через Булгар и дальше, там земли и конца не видно. Можно и на запад, латинскую ересь искоренять. Нельзя только на месте толочься, землю на лоскутья растаскивать. Доиграемся до того, что в каждой деревне свой князь будет: слабые, бедные, злые, постоянно грызущиеся между собой. Приходи, кто хочешь, и бери голыми руками по одному.
— И остановить это нельзя?
— Как?
— Изменить правила наследования.
— Хорошо бы… Вон в Венгрии — самовластный король никакого удельного самовластья не допускает, и пожалуйста — огромная мощная держава. У ляхов Болеслав Кривоусый такое же дело начал — будет Держава. А у нас… Олег Святославович из цареградской ссылки сбежал, половцев на Русь навел. Урвал себе Новгород Северский, Муром… Мономаха ненавидит, науськивает на него своего брата Давида Черниговского. И ведь прав — по листвичному праву в Киеве Давид должен сидеть, а не Мономах. Полоцкие Всеславичи ножи точат, не могут забыть, как их отца в Киев в цепях увезли. А увели-то за дело — колдуном был.