Впрочем, в настоящем бою, по его словам, можно все, чем супостата приложил, то и хорошо. Действительно, в реальной схватке побед по очкам не бывает, выражение «победа или смерть» из пропагандистской фразы превращается в суровую прозу жизни. Или смерти.
Занятия шли всю зиму. После возвращения пацанов из школы отца Михаила, дед загонял ребят в сарай и, сидя на лавке у стены, беспощадно командовал упражнениями на снарядах или спаррингами, а когда физическая нагрузка или уровень мордобойности казались ему недостаточными, подключал к делу Немого. Спарринг с Немым для пацанов заканчивался всегда одинаково: ударом, пробивающим любую защиту, от которого невозможно было увернуться. Кузьке, правда, однажды увернуться удалось — Немой просто-напросто не ожидал, что для спасения от его кулака парень треснется головой о стенку сарая так, что потеряет сознание.
После окончания тренировки начиналось самое ужасное — со всеми свежими и не очень гематомами, растяжениями, ушибами, сотрясениями и прочими удовольствиями, ребят отправляли на хозяйственные работы. Философия деда Корнея была проста: что бы с тобой не приключилось, пока ты держишься на ногах, ты дееспособен по полной программе. Боль и недомогания надо уметь преодолевать. Умей собраться после тяжелого удара, умей быстро прийти в себя после потери сознания, умей действовать одной рукой, если вторая тебе не подчиняется и так далее, и тому подобное. Садизм да и только.
Но зато весной! Как-то так получилось, что за всю зиму ни Мишке, ни близнецам схлестнуться с Ерохой не пришлось. Впрочем, после тренировок под дедовым руководством и работ по хозяйству, ребятам было не до гуляния по улицам. Возможно Ероха, школу не посещавший, решил, что корнеевы внуки от него прячутся, возможно по какой-то другой причине, но однажды, когда уже начал сходить снег, он с пятью приятелями подстерег их по дороге от церкви к дому.
— Ну что, недоноски? Скоро снова моих коров пасти будете?
Соотношение один к двум давало ему полную уверенность в безнаказанности и в том, что потеха удастся на славу. Мишка испугался. Не того, что их побьют, если это даже и случится, желание развлекаться подобным образом они у Ерохи сумеют отбить надолго. Он испугался того, что близнецы, в случае неблагоприятного развития ситуации, снова схватятся за ножи. Впрочем, они могли это сделать и с самого начала — чтобы уровнять шансы. Что ни говори, а научившись метать острое железо, ребята сделались опасными, как скорпионы.
— Спокойно, соколы ясные, работаем, как с деревяшками. Если положим их голыми руками, это — уже навсегда, они нас стороной обходить будут, а не мы их. Запомните: за нож хватается только слабак, а мы же не слабаки?
— Их шестеро.
В голосе Демки не было страха, только констатация факта, это Мишку немного приободрило.
— Кузька, Ероху мне отдашь или сам хочешь?
— Сам хочу!
— Демка, Мешок с твоей стороны, как разбежится, бей по ногам.
— Знаю!
— Не ждем, вперед!
Ерохина команда ожидала чего угодно, только не нападения. Первый мишкин противник так ничего предпринять и не успел, только громко лязгнул зубами, когда кулак врезался ему в подбородок. Чистый нокаут! Второй успел замахнуться, но тут же скорчился от удара ногой в промежность. Мишка оглянулся. Борька-Мешок, лежа на животе, и как раз, подтягивал под себя ноги, чтобы подняться на четвереньки, а Демка молотил, действительно как деревяшку, Пашку, прижатого спиной к забору и, видимо только поэтому, не падавшего на землю.