– Отлично, – кивнула я, – санэпидемстанция неплохой ход, вы бросили на стол десятку. Мой ответ. Я имею любовника, который служит в МВД. Вашей фотографии ему хватит, чтобы узнать, кто такой Геннадий Петрович Комаров. Еще у меня есть бывший любовник, который не потерял надежды вернуть себе статус грелки моей кровати. Он, на вашу беду, журналист из «Желтухи». Вы засылаете сюда проверку и получаете серию статей про педофила.

– Не хочешь попробовать себя на политическом поприще? – спросил Комаров. – Одному моему приятелю, депутату, нужна помощница. Зарплата невелика, зато есть возможность обзавестись связями. Ты определенно подойдешь, у тебя талант.

– А вы патологический врун, – вырвалось у меня помимо воли. – Лжете, как дышите. И я подозреваю, что Миша и Иван ваши друзья! Вы помогли парням, объявили, что девушка в коридоре – труп, сбили всех с толку! Значит, так! Немедленно рассказываете, где прячутся актеры, и я молчу о Юле и ваших забавах. В противном случае открою рот, и вам придется туго. Плохо, когда тобой интересуется налоговая, но намного хуже, когда все узнают, что ты педофил!

– Да я понятия о них не имею! – с досадой воскликнул Комаров. – Ты права, я не врач. Ну сглупил, назвался кожником! Мой отец всю жизнь проработал дерматологом, я подумал, что ничего хитрого в этом нет. Хорошо знаю, что про неполадки с кожей люди помалкивают, а тут Олег со своими язвами! Да у меня самого все тело чешется.

Я поскребла пальцами шею, но ничего не сказала.

– В подростковом возрасте мне хотелось стать хирургом, – каялся Комаров, – я увлекся чтением специальной литературы, имел романтическое представление о профессии врача. Но мой отец Петр Геннадиевич отлично знал, что эта ноша не для меня, он не стал отговаривать сына, понимал: тот из детского упрямства не послушает отца. Он поступил умно, начал меня поощрять, записал в кружок «юный медик», который функционировал при медвузе. Нам год читали лекции, а потом отвели в морг.

Геннадий Петрович примолк.

– Понравилось? – с изрядной долей ехидства осведомилась я.

Комаров почесал щеку.

– Я патологически боюсь крови, упал в обморок и больше ни разу не заговаривал о медицине, пошел в МГУ на экономический факультет и сейчас очень благодарен отцу. Не будь он мудрым человеком, сидеть бы мне полжизни в больнице и делать за ничтожный оклад тяжелую работу. Я заведую одной конторой с большим количеством служащих и счастлив.

Я спокойно слушала Комарова, а тот был весьма откровенен, да и понятно почему. Мало кому доставит удовольствие увидеть свое фото в «Желтухе» в сопровождении шапки: «Педофил на отдыхе». Комаров большой начальник на своем поле, он абсолютно не хочет, чтобы подчиненные и пресса узнали о его пристрастии к малолетним девочкам.

– Нельзя называть меня педофилом, – внушал мне добрый «папаша», – я не животное, которое нападает на детей и мучает их. Юля профессиональная проститутка, это всего-навсего ролевая игра. Кстати, она не девочка, ей давно исполнилось восемнадцать.

– Вы знаете истинный возраст партнерши? – поразилась я.

Комаров улыбнулся.