Она смотрит на темную площадку второго этажа.
Слушает с момент, но ничего не слышит.
Мэйбел с опаской ступает на первую ступеньку; та громко СКРИПИТ.
Наверху что-то громко ХЛОПАЕТ. Мэйбел подскакивает при резком звуке.
Пухлая портье отходит к стойке и поднимает масляную лампу за резную рукоятку. Переборов страх, оборачивается к лестнице и идет к ней.
Вглядывается на темную площадку второго этажа, поднимает фонарь повыше, над головой.
Свет фонаря проливается на площадку, и там… ничего.
Мэйбел поднимается по ступенькам, при каждом шаге слышен СКРИП.
Мэйбел, вцепившись в перила, взбирается на второй этаж.
Она идет по пустой площадке к основанию следующей лестницы.
Мэйбел поднимает фонарь.
Авраам в длинном черном халате стоит на площадке и смотрит на нее.
Мэйбел ВСКРИКИВАЕТ.
Авраам делает шаг по лестнице навстречу Мэйбел. Его голова качается взад и вперед. Его покрытое шрамами лицо бледно и покрыто пленкой пота; одинокая струйка крови скатывается по правой щеке.
АВРААМ. Что случилось?
Мэйбел отступает от Авраама.
АВРААМ (продолжает). Я не причиню тебе вреда, дитя.
МЭЙБЕЛ. Я с-слышала ш-шум.
АВРААМ. Прошу прощения, если потревожил… Впредь буду осторожней. Доброй ночи.
Авраам отворачивается от Мэйбел.
Когда он поднимается по лестнице, Мэйбел решает взять ситуацию в свои руки.
МЭЙБЕЛ. Что вы там делаете, в… в вашей комнате?
Авраам не оборачивается, но продолжает идти, и, окутанный в черное одеяние, скрывается в темноте.
МЭЙБЕЛ (продолжает). Простите, мистер Вайсс?
Звук ЗАХЛОПНУВШЕЙСЯ двери и СКРИПА ключа служат лаконичным ответом.
Пикман и Валери лежат вместе в постели; оба голые.
Тонкая простыня скрывает их от талии и ниже.
Валери лежит на животе, а Пикман на боку, проводит пальцами по мягкой впадине в центре спины жены.
ПИКМАН. Заставишь меня еще раз вымыться?
ВАЛЕРИ. Нет. Но тебе стоит отмыть усы.
ПИКМАН. Не-а, мне нравится. когда они так пахнут.
Валери заглядывает мужу в глаза.
ВАЛЕРИ. Очень мило.
ПИКМАН. Не особенно. Скорее как печень теленка, перемешанная с рыбным уловом.
Валери игриво бьет Пикмана по боку. Он ХИХИКАЕТ.
ВАЛЕРИ. Ну, наверное, хорошо, что мама в детстве так закармливала тебя печенью.
ПИКМАН. Быть родом из Техаса — ну так уж плохо, детка.
Пикман целует жену в шею.
ВАЛЕРИ. Есть новости от мэра, когда он заплатит премию?
Пикман ВЗДЫХАЕТ.
ПИКМАН. У него сейчас другие приоритеты, урожай…
ВАЛЕРИ. Не придумывай за него оправданий, Роджер. Он обещал дополнительное жалование, если в городе все будет спокойно, и ты слово сдержал. Ни единого убийства с тех пор, как ты стал шерифом — ни одного. Кроме того, нам бы сейчас не помешали деньги.
ПИКМАН. Знаю, знаю. Поговорю с ним завтра. Довольна?
ВАЛЕРИ. Через секунду буду, шериф.
Валери улыбается, проводя рукой под простыней между ног мужа.
ПИКМАН. Женщина, у тебя чертовски неприличная левая рука.
Пикман хватает ее за левое плечо и перекатывает на спину; затем взбирается на нее, наклоняется к ее лицу. Она обхватывает его ногами, поднимая простыню, еще оплетенную у их талий.