Кириан выслушал приговор равнодушно. Чего нельзя было сказать о Норре. Ледяной Норриан выглядел так, будто это его, а не Кейроша приговорили к наказанию, которому еще не подвергался ни один курсант за всю историю академии Рандар.

— Что ж... ожидаемо... — Кир постарался удержать улыбку на лице. — Выходит, завтра...

— Да, — подтвердил Норриан. — Завтра утром. Я должен вручить тебе приказ. — Он протянул лист бумаги, мысленно поминая торка и всех его родственников. Не то он говорит, совсем не то! И ничего другого сказать... не может!

Кир взял бумажку, где так официально-равнодушно была прописана его участь. Пробежал глазами. Специалисты Инспекторского Надзора... худшее, что может быть. По спине пробежал неприятный холодок. Ничего, переживем и это. Он содрогнулся, представив такую же бумагу с именем Иллис. Поднял глаза на Норра.

— Она вернется только завтра к обеду. Не хочу, чтобы она знала. Скажи своим.

Нет с Норром определенно что-то не то. И смотрит он как-то странно, отводит глаза. Может, тут в приказе не все? Может, есть что-то еще, о чем он умалчивает? Кир вдруг почувствовал, что смертельно устал. Настолько, что не в силах держаться на ногах.

— Что-то еще?

— Ужинать будешь? — Норриан чувствовал себя полным идиотом, задавая этот вопрос.

— Нет, спасибо. Я не голоден. С твоего позволения, я хотел бы побыть один.

Норриан молча кивнул и пошел к двери, мысленно проклиная собственную беспомощность и неумение подобрать нужные слова. Ну не спокойной же ночи ему желать, торк! Какое тут спокойствие.

Это была длинная ночь. Одна из самых длинных в их жизни. Оба даже не пытались заснуть. Какая ирония... они почти восемь лет провели практически бок о бок. На соседних партах в классе, в общем строю, на тренировках... и были далеки, как разные полюса. А теперь между ними стена карцера и решетка. И завтрашнее утро

— общее построение, плац... Один из них будет стоять в строю, как обычно, а другой... посреди пустоты, под прицелом сотен глаз. Это же дальше, чем за радужным щитом, разве нет? Почему же сейчас каждый из них, погружаясь в свой личный кошмар, вместе с тем прислушивается — шаги... «Он» тоже не спит.

Кир то метался вдоль решетки, то лежал, закинув руки за голову и глядя в потолок. Если быть честным с собой — а он старался оставаться честным, — было очень страшно.

Князь боялся завтрашнего утра, боялся инспекторских исполнителей, про которых ходили страшные легенды, боялся того, что не выдержит. Теперь, когда улеглось облегчение от удачно подделанной подписи, страх обступил его со всех сторон. Его мелкие тоже будут там... и... Вайрис.

При воспоминании о нем холодная яростная волна смыла страх, как песчаный холмик. Дай только пережить завтрашний день, и тебе несдобровать! Дорого бы я заплатил, чтобы увидеть твое лицо, когда ты заглянешь в журнал. Но сначала нужно расплатиться по другим счетам. Иллис, как же тебя не хватает! С тобой рядом не уживается ни один мой кошмар. И какое счастье, что ты приедешь только завтра после обеда! Кир прислушался. За стеной ходили. Майрис. Ему тоже не спится?