– Значит, смоленский, говоришь? – спросил лейтенант. – И с названиями не напутаешь?

– С какими названиями?

– Ну, хотя бы куда дорогу спрашивать.

– На Ельню.

– Тогда иди спрашивать. Только не прячься. Вот тропка, по ней и иди. Узнай, не было ли там немцев, но от ночевки откажись, даже если предложат.

– Ремень и пилотку оставь, – сказал сержант. – Говори, что с железной дороги идешь.

– И все свои документы тоже оставь, – добавил Валентин. – В разведку с документами не ходят.

В разведку!.. Представляете, какой музыкой для меня это прозвучало!

И я пошел в разведку. По узкой вертлявой тропинке через ржаное поле, раскрашенное васильками. На мне была мятая, порядком уже грязная гимнастерка, спортивные штаны да прорезиненные туфли на ногах. Хорошие туфли, легкие и разношенные, я ни разу в них ноги не натер. За полем оказался пруд с раскидистыми старыми ракитами и околица деревни, огороженная жердями, чтоб скотина не самовольничала. Я пролез между жердей, миновал огороды и вошел в первую избу. Поздоровался и замер у порога.

Семья ужинала, по очереди зачерпывая ложками варево из большого чугуна, стоявшего посередине стола. Ложки замерли в воздухе, все воззрились на меня, но я запомнил только хозяина и хозяйку. Хозяин – худощавый бородач – сидел под божницей напротив двери, а хозяйка – боком ко мне. Были еще дети, но я их как-то в памяти не удержал.

– Из Смоленска? – спросил хозяин.

– Из Смоленска. Эшелон разбомбили.

– Садись к столу. Мать, дай ему ложку поухватистей. Пока не наешься, разговору не будет.

Господи, когда же я в последний раз борщ, салом заправленный, ел? И я метал в рот ложку за ложкой, старательно подставляя под каждую хлебушек, чтобы и капля на стол не упала. А семья хлебала степенно и неторопливо и столь же неторопливо разглядывала меня. Потом все, как по команде, отложили ложки, а я выскреб чугун до дна, поблагодарил и спросил главное:

– Немцы в деревне не появлялись?

– Бог миловал. Куда идешь?

– В село Высокое, Ельнинского района. Родственники у меня там. Боюсь только, что с дороги сбился.

– Прямая дорога тут простая, – сказал хозяин. – Только по прямой сейчас уж не пройдешь. Значит, лесами тебе путь держать, парень. В лесу, поди, много наших прячется?

Вопрос прозвучал неожиданно, и я насторожился.

– Встречаются. И живые, и убитые. А как лесами-то к Ельне выйти?

– С утречка укажу, а пока отоспись на сеновале. С зарею разбужу.

– Это никак невозможно, – сказал я, хотя перспектива отоспаться на сеновале была весьма заманчивой. – Немцы сплошь на мотоциклах, танках да автомашинах. Мне спешить надо, пока они меня не обогнали. А то от Ельни отрежут.

– Верно, – согласился хозяин. – Тогда сейчас пойдем. Мать, собери ему чего в дорогу.

Хозяйка дала мне узелок с хлебом, кусочком сала и вареной картошкой в мундире. Хозяин околицей вывел меня на противоположный конец деревни, указал, как лесными тропками выбраться на Ельнинское направление, и распрощался. Я нашел дорогу, о которой он говорил, опушкой обошел поля и вернулся к своим из первой в своей жизни разведки. Не только с хорошими известиями, но и с кое-каким продовольствием.