Все в ней раздражало Ричарда, и он решил перейти прямо к сути дела.
– Насколько мне известно, в вашей обители уже несколько лет пребывает дочь графа Уорвика.
Лицо аббатисы казалось бесстрастным, однако при упоминании о леди Анне по нему мелькнула легкая тень. Лишь на мгновение, но Ричард заметил и был поражен. Словно застывший лик изваяния озарился светом нежности. Потеплели глаза, дрогнула складка тонких губ.
Он продолжил:
– Отец сей девицы долгое время находится на континенте, но я, его родственник и кузен, считаю своим долгом поинтересоваться, как поживает моя двоюродная племянница.
Аббатиса ничего не ответила, продолжая молча перебирать четки.
– Вы не поняли вопроса, матушка? – несколько раздраженно осведомился герцог.
Тут она взглянула ему прямо в глаза.
– Мы, посвятившие себя Христу и его матери Деве Марии, живем уединенно и не интересуемся мирскими делами. Однако и до нас дошли вести, что отец Анны ныне непопулярен в глазах короля Эдуарда. И это принуждает меня ответить высокому гостю, что отчет о вверенной мне девице я могу дать только самому графу или человеку, который явится с полномочиями от него.
Ричард покачал головой.
– Я не совсем понял вас, преподобная мать. Однако хочу заметить, что прибыл я издалека не ради праздного любопытства, а по велению короля. И если он пожелал узнать о леди Анне, узнать, как она жила, изменился ли ее нрав, как она отреагировала на расторжение помолвки, – то вы должны дать мне об этом полный отчет.
– А я повторяю, – сухо ответила настоятельница, – что ответ за леди Анну я буду держать только перед ее отцом.
Ричард чуть закусил губу. Его холеные пальцы нервно затеребили рукоять дорогого кинжала.
– Сущий вздор, матушка. И то, что вы проявляете неповиновение, опасно для вас. Вы рассчитываете на защиту Церкви? Не надейтесь. Никто не пожелает поддержать строптивую монахиню, неприязненно относящуюся к дому Белой Розы. И уж раз я прибыл сюда, то смею вас заверить: если бы Анна находилась не просто в монастыре, а в самой неприступной твердыне Севера Англии, я встретился бы с ней. Что бы мне ни пришлось для этого предпринять.
Последние слова он произнес таким странным тоном, что настоятельница перестала перебирать четки и взглянула на сидевшего перед ней юношу с заметным волнением.
– Это женская обитель, – только и сказала она.
– Однако, насколько мне ведомо, ваш устав не возбраняет воспитанницам монастыря свиданий с близкими. Мне же необходимо увидеться с дочерью Делателя Королей!
С этими словами он подошел к взволнованной аббатисе и властным жестом протянул ей футляр с украшениями для Анны.
– Передайте это юной леди и подготовьте ее к свиданию со мной. И ради всех святых, матушка, не заставляйте меня терять терпение.
Мать Бриджит нехотя повиновалась, но, словно в отместку, заставила их долго ждать. Ингильрам начал было извиняться за аббатису, потом стал открыто осуждать ее, причем явно злился, а настоятельницы все не было. Наконец, когда терпение герцога истощилось и он уже был готов сам пойти на поиски Анны, мать Бриджит вернулась в приемную. Лицо ее стало еще суше, и она спокойно вернула Ричарду драгоценности.