Сегодня Майсгрейв уже дважды видел своего противника. Шотландец держался вызывающе, ходил окруженный возбужденной толпой своих соплеменников и веселых разнаряженных девиц. Впрочем, на минуту вся эта пестрая свита отхлынула, когда к шотландскому рыцарю приблизилась невысокая бледная дама. Делорен мгновенно стал серьезен, опустился на одно колено и бережно поцеловал край ее плаща. Кто-то из приставленных к Филипу оруженосцев прищелкнул языком.

– А ваш шотландец не так-то и прост, сударь! Видите, ему покровительствует сама Жанна Дюнуа, дочь великого Орлеанского бастарда. О, смотрите, смотрите, она подает ему свой шарф! Ее цвета темно-синий и серый. А вы, сударь, отчего отказались выступить со знаком одной из тех дам, что так рвались выказать вам свое внимание?

Филип не отвечал. Он видел, как Делорен взглянул в его сторону, принимая от своей дамы талисман на счастье, однако все это казалось ему сейчас пустой суетой и было безразлично. Он прохаживался, разглядывая французских рыцарей, которые строились в два больших отряда, готовые сразиться друг с другом, и его не покидало чувство пустоты и бессмысленности происходящего. Его не занимало, будет ли он сегодня убит Делореном или нет, и ожидание предстоящей схватки вовсе не горячило его кровь.

Филип прислонился к ограде ристалища и до тех пор обводил взглядом верхние ярусы трибун, пока не обнаружил в одной из лож Анну Невиль. Вот она, причина его опустошенности… Эта зеленоглазая девушка в расшитом золотом головном уборе, нарядная и оживленная, сидящая рядом с графом Уорвиком и беспечно переговаривающаяся с окружающими ее фрейлинами…

Рыцарь думал о том, что за время, предшествовавшее его схватке с Делореном, Анна ни разу не прислала весточку, ни разу не изъявила желания встретиться с ним. Она была всецело поглощена своим женихом, и сейчас Филип видел, как она подалась вперед, едва к ее ложе подъехал принц Эдуард. Он был в доспехах, так как собирался принять участие в турнире, на его щите красовались Алая Роза Ланкастеров и три английских льва.

– Мессир рыцарь, что вы так невеселы? – воскликнул его оруженосец. – Это дурной знак! Берите пример с шотландца – любезен с дамами, шутит и, кажется, вполне уверен в своей победе!

Меж тем оба рыцарских отряда выстроились друг против друга. Один отряд возглавлял граф де Кревкер, а другой – Луи Люксембургский88. Глашатаи выкрикивали правила, следуя которым должны были сражаться воины, а затем наконец прозвучал такой долгожданный сигнал: «Рубите канат!»

Поскольку король Людовик не являлся любителем турниров, эти шумные рыцарские увеселения уже не были во Франции так популярны, как в былые годы. И тем не менее эти состязания еще долго оставались заметными событиями, которые обсуждались и в замках, и в простых лачугах. Так что теперь, когда тысячи и тысячи людей с замиранием сердца наблюдали за тем, как по знаку маршалов рыцари тронули коней, как медленно и грозно они опускают длинные копья, как развеваются по ветру разноцветные плюмажи на их шлемах, гудит под копытами коней земля и наконец происходит яростная схватка, – не было ни единой души, которая не ликовала бы оттого, что является свидетелем столь грандиозного зрелища.