— Ты тоже поедешь? — спросила Уинн Несту.

— Да, я должна. Я обязана увидеть конец всему этому и убедиться, что Брайс уже никогда не сможет никому из нас навредить.

В тот вечер Мейдок и Уинн уединились в повозке, в которой приехали в Гарнок. Она была поставлена во дворе в стороне от дома. Освобожденная от вещей, она оказалась довольно просторной. На доски был положен матрас, набитый луговой травой и душистым клевером, поверх него перина и несколько овечьих шкур. Отбеленное полотно, закрывающее повозку сверху и по бокам, полностью укрывало их от любопытных взоров. Они лежали обнаженные, лаская друг друга.

— Ты восхитительна, — тихо прорычал он, покусывая плавный изгиб ее бедра.

— Плутишка! — И она игриво шлепнула мужа. — Разве я тебя недостаточно кормлю, что ты пытаешься съесть еще и меня?

— Я люблю угощаться тобой, — тихо прошептал он. Потом он перевернул ее на спину и, вылив из кубка немного вина ей на живот, начал слизывать его языком. — Я пьян от желания, Уинн.

— И такой же грубый, как жеребец.

Ее сердце отбивало бешеный ритм. Как она его любила!

— Да, — признал он и, перекатившись на спину, попросил ее:

— Полюби меня, дорогая! Мне нужно почувствовать твои губы.

Приподнявшись на бок, Уинн посмотрела на распростертого мужа, его налитое кровью твердое естество взметнулось вверх. Она наклонилась и потерлась о него щекой, потом поцеловала рубиновый кончик, высунув язычок, начала нежно водить им по гладкой поверхности головки, при этом крепко сжимая его пальцами.

Он простонал от удовольствия, когда она взяла его в рот, наслаждаясь от теплого соприкосновения ее языка.

— О Господи! — внезапно воскликнул он. — Моя страсть к тебе, моя красивая жена, вот-вот прорвется!

Отпустив его, она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Я еще не ощущаю желания, — честно призналась она. — Какие вы, мужчины, быстрые, подогретые собственным вожделением и, несомненно, вином. Мы, женщины, возбуждаемся не так быстро. Увы, хотя я доставлю тебе все удовольствия, какие только смогу, Мейдок, мой дорогой господин, я не готова ответить на твою неистовую удивительную страсть.

«Какая из моих прежних женщин могла сделать такое честное признание», — думал он. Другие мужчины, он знал, разгневались бы от такого отказа жены немедленно удовлетворить их желание, с ними никогда не могло произойти такого. Протянув руку, он стал ласкать ее полные груди, висящие над ним, как две луны. Видя, как удовольствие постепенно отражается в ее глазах, он слегка улыбнулся. Его всегда восхищала в Уинн ее восторженная готовность заниматься любовью. Подняв голову, он стал облизывать ее соски, играя с чувствительной розовато-бежевой плотью до тех пор, пока они не сжались. Она зажмурилась от удовольствия. Он обхватил руками ее за талию и опустил голову в глубокую долину между нежными грудями, потерся лицом об ароматную кожу. Запах белого вереска, согретого теплом ее тела, нахлынул на него.

Нежно перевернув ее на спину на мягких овечьих шкурах, он раздвинул ей ноги. Его голова склонилась, и он начал ртом искать ее медовую сладость. Опытный язык стал искусно ласкать чувствительную кораллово-розовую плоть. Она начала под ним корчиться и стонать от истинного наслаждения. Он почувствовал, как в нем нарастало собственное желание, когда она повторяла: «Мейдок! О Мейдок, любовь моя!» — с настойчивостью, которую он тоже узнал.