Всё шло по плану, намеченному дальновидным Климашонком. Через год, благодаря его стараниям, институт превратился в престижное учебное заведение и на практически европейское вознаграждение потянулась перекупленная местная и даже столичная профессура, поставив во главу угла свои личные потребности, а не интересы учебных заведений, из которых они побежали, задрав штаны.
Нельзя сказать, что учёба давалась Юльке легко. Тем не менее она чётко знала, что хочет получить в сухом остатке и поэтому, за дополнительную плату, брала часы у самых сильных преподавателей экономики и юриспруденции.
А в канун нового, две тысячи пятого года, Климашонок привёз из колонии свою племянницу Марину, вышедшую по УДО (условно-досрочное освобождение).
‒ Конечно, ‒ Александр Юрьевич откупорил бутылку двадцатилетнего коньяка и похлопал племянницу по ладони. ‒ Условно-досрочно это ещё не свобода, но порешаем. Важно, Маринка, что ты дома и мать твоя покойная возможно, наконец, угомонится. А то ведь повадилась сниться в последнее время. Я уж и в церковь ходил, и за упокой заказывал. Не помогало. Надеюсь, сейчас всё наладится и у неё там.
‒ Спасибо, дядь Саш. Наладится, ‒ Марина достала пачку сигарет, но встретившись взглядом с Климашонком, быстро передумала.
‒ У меня не курят, пельмешка. Хочешь курить ‒ топай во двор. А здесь ни-ни. Когда тебя пробило?
‒ Как Юлька вышла, так и закурила. Сил не было одной сидеть вечерами в комнате, ‒ Марина посмотрела на Юльку и положила ей голову на плечо. ‒ Без сестры плохо. Совсем никак.
‒ Ладно, девки, давайте по рюмахе. Новая жизнь вот она, а старую из башки вон. Нечего в прошлое заглядывать без надобности. А лучше ‒ вообще забыть. И курить бросай. Сейчас думающая молодёжь не курит, не колется и не нюхает. Пашут и стараются отжать друг у друга места в социальных лифтах. Хороший подход. Лично мне нравится наша молодёжь. Конечно, не та, которая год назад в столице пыталась подняться на хаосе. Прилепиться к истории. Да, у кого-то наверняка получилось. У самых шустрых, наглых, напористых и беспринципных. Однако мест у кормушки никогда не бывает много. Кого-то обязательно затоптали, кому-то не хватило сил и ума пробиться, кто-то разочаровался и резко поменял политическую ориентацию и жизненную позицию. Так было всегда. Во все века. Тридцать серебренников, это не просто красивая притча. Тридцати серебренничество, если так можно выразиться, это не акт предательства. Это способ существования очень многих в обществе, разделённом на стаи. Предать ради собственного лучшего будущего всегда было проще, чем испортить воздух в церкви. Хочу надеяться, что это там, за стенами этого дома.
Что же касается тебя, Марина, даю неделю на подтягивание соплей и приборку в душе. И за работу. С чистого листа. Думаю, зона привела тебя в чувство по полной и мне больше не придётся краснеть за тебя. Это понятно? Я закончил. Давайте, не чокаясь, а то холодком по спине потянуло. Видать сестрица моя к нам на посиделки пожаловала… Дочь повидать. За твою новую жизнь, пельмешка.
Роль Ульяны Панасенко, Юлька впервые, по-взрослому, примерила на себя в начале две тысячи шестого года. Уйдя со скандалом с должности в сентябре, Ульяна Викторовна до нового года сильно не отсвечивала, пытаясь по тихому перетащить под себя несколько важных потоков, которые зависли вне сферы её влияния, но сидеть на которых очень хотелось.