— Думаю, их послали из швейного предприятия. Кларк или как его там. Давай, прибавь шагу, а то они несутся, как локомотив…

Джек оглянулся — и действительно, дистанция до преследователей сократилась, да они еще прятали что-то в карманах, возможно, оружие.

Скоро пешая гонка снова перешла на бег, и Джек понесся за старшим компаньоном, а бандиты побежали следом, то рассыпаясь поодиночке, то снова сбиваясь в кучу.

— Давай туда! — крикнул Ферлин, указывая на стоявшего у входа в здание полицейского, и Джек первым заскочил в спасительную дверь, не сразу поняв, что оказался в приемной вербовочного пункта.

Они постояли, переводя дух и осматриваясь. Со всех сторон на них с плакатов смотрели воины с мужественными лицами и приглашали «восстановить справедливость», сражаясь в рядах корпоративных армий, называемых чрезвычайными экспедициями.

Неожиданно чуть дальше по коридору открылась дверь туалета, и оттуда вышел седой майор-отставник. Он комкал в руках бумажное полотенце и вполголоса бранил некоего Бравнера, который уже полгода не может отремонтировать сушилку для рук.

Заметив в приемной людей, майор остановился, спрятал полотенце в кармане брюк и спросил:

— Чему обязан, господа? По какой вы тут надобности?

— Мы как все! — с деланой радостью произнес Ферлин. — Пришли посмотреть и прицениться!

— А чего тут прицениваться? Если ты в пехоту, ты уже староват, а вот если специалист…

Майор подошел к Ферлину ближе, словно присматриваясь.

— Специалист?

— Может, я и специалист, господин майор, только свое уже отвоевал.

— Ага, то-то я гляжу, морда кирзовая, значит, бывалый, — понимающе кивнул майор и переключил внимание на Джека. — Ну а это кто? Младший брат?

— Сосед.

— Ты чего приперся, сосед? Вон у тебя еще молоко на губах не обсохло…

— Это сахарная пудра от булочки, — ответил Джек и стал усердно тереть рукавом рот. Майор рассмеялся, а Ферлин улыбнулся. Рановато было Джеку вербоваться, даже если бы его сюда позвали.

— Ну что, народу все равно нет, идемте я вас просвещу. Пусть сосед узнает, почем нынче солдат и что для этого нужно.

В кабинете майора оказалось просторно, пахло табачным дымом и полиграфической краской, которой были щедро раскрашены такие же, как в приемной, плакаты.

Мебель стояла старая, стулья расшатанные и скрипучие, а письменный стол майора вдобавок оказался прожжен сигаретой.

Указав посетителям на стулья, майор сел за стол и, отодвинув заполненную окурками пепельницу, положил перед собой руки.

— Ну, сосед, тебя как зовут?

— Джек, господин майор, — представился Джек, невольно робея перед порогом своей давнишней мечты. Почему-то ему казалось, что мечта уже начала свое воплощение, что бы ему тут ни наговорил этот седой отставник.

— Значит так, Джек. Тебе есть семнадцать лет?

— Полных семнадцать и четыре месяца…

— Отлично, значит, по возрасту ты проходишь. Очков не носишь, не горбишься, значит, будем считать, что человек ты здоровый, но для пехоты щупловат. Какой у тебя рост, метр семьдесят пять?

— Метр семьдесят семь.

— Вот! И до весовой нормы для твоего роста ты явно не дотягиваешь. А у нас очередь из двухметровых атлетов, которые тридцатикилограммовой гирькой играют, как шариком для пинг-понга. Вот и вся твоя перспектива, приятель. Нет у тебя возможности стать солдатом.