— А почему тогда гранатомет? Может, чего помощнее, чтобы как врезать, так сразу «гасса» с ног долой?

— Это не получится, ракету перехватит «пэ-эр-зе». А гранатомет стреляет недалеко — на пятьдесят метров, и граната летит медленно, тут чистая баллистика. А медленную баллистику «пэ-эр-зе» не ловит.

— У второй роты так уже двое на «таргарах» сработали, — добавил Кирш. — Повредили «грея». Очень неплохо для двух легконожек.

— А заряд у него сильный? — спросил Джек и, вытащив из петли тубу, стал ее внимательно изучать.

— Заряд что надо. Попадешь «грею» в корпус, оставишь его без навесной брони, попадешь в опору — он завалится. С «гассом» как повезет, но если попадешь в манипулятор с основным орудием, честь тебе и хвала.

— Вы сейчас с лейтенантом возьмите три полные трубки и сходите за гору, пострелять. Ты парень в стрельбе ученый, ты с трех раз научишься, — добавил капитан.

— Хорошо, сэр. Я готов пойти потренироваться. Только давайте сначала из балки поднимемся и посмотрим с нашей позиции туда, откуда арконы наступать будут.

— Конечно, пойдем и посмотрим, — согласился капитан и переглянулся с лейтенантом.

Пройдя шатер насквозь, все трое вышли из других ворот и, добравшись до места, где склон было положе, выбрались из балки на позицию.

— Ух ты, красиво как! — не сдержался Джек, глядя на долину.

— Да, красиво, — согласился капитан. — А наступать они будут оттуда или даже оттуда.

И он указал направление рукой.

— А вон та полоска кустиков и роща, это такая же балка? — спросил Джек, глядя в долину из-под ладони.

— Нет, — сказал Кирш. — Там канавка полметра — практически ничего, а роща растет из низинки примерно полтора метра ниже основного уровня.

— Но наступающий робот там не спрячется, если ты об этом, — добавил капитан.

— А если получит повреждение или просто потрясение, сгодится и эта рощица, так?

— Так, — кивнул капитан и снова посмотрел на лейтенанта. Он не понимал, к чему клонит молодой пилот.

— Сэр, что, если нам натаскать в эту рощицу не два, а десять гранатометов, да еще мое бронебойное ружье и сотню патронов к нему?

— И что потом?

— Когда они будут проходить мимо, я буду стрелять в них из гранатомета, а когда не достану гранатой, будут стрелять из ружья. А уж когда повернутся ко мне тылом, буду бить по вентиляторам, ракетным блокам и прочим слабым местам.

— А твоя машина?

— А на «таргаре» я туда прибуду, отрою окопчик и буду ждать. Если же меня прижмут, прыгну в кабину и ускачу. И машина будет целой, и урон я врагу нанесу куда больший, чем в наступлении. Сколько до этой рощицы?

— Чуть больше двух тысяч, — сказал лейтенант.

— А с какого расстояния перестрелка начнется?

— Ракеты пойдут с четырех-пяти тысяч метров. С трех тысяч начинается активный огневой обмен. То есть с применением орудий.

— Значит, к тому времени, когда они будут проходить мимо меня, некоторые получат повреждения и будут вести ответный огонь. Шуму будет много, и на меня не обратят внимания.

— Это так, — согласился капитан. — А не испугаешься? Там ведь жутко будет. Не струхнешь, когда к тебе в рощу какой-нибудь «гасс» ломанется?