— Жаль только, что моя скромная персона, похоже, не очень-то ее интересует, — посетовал Кит с горестным видом, проведя ладонью по прилизанным волосам.

— Ах, вот как… Но, может быть, тебе все же удастся завоевать ее расположение?

— Может, и удастся, может, нет… Кто знает? — неопределенно пожал он плечами и бросил серебряную щетку для волос на туалетный столик. — Она более чем достаточно наслушалась всяких историй.

— О нас…

Кит мрачно кивнул и потянулся за жилетом, висевшим на спинке стула.

— Пемброуки, стало быть, согласны просто закрыть глаза, чтобы не замечать никаких скандальных деталей.

— Чего не сделаешь ради денег? — презрительно бросил он, натягивая белый шелковый жилет.

— А для Ангела, значит, твои деньги не имеют ни малейшего значения?

Кит, застегивавший жилет, отрицательно покачал головой.

— Других таких скряг, как и семье Присциллы, на всем белом свете не сыщешь. А у графини самой денег куры не клюют.

— А ты разве не сказал ей, что мы всего лишь друзья?

— Еще не было подходящего случая. Ведь видел я ее всего один раз, да и то мельком, к тому же мне пришлось выслушать от нее суровое напоминание о том, что они с мамашей Присциллы — добрые приятельницы.

— Тебе не позавидуешь, милый мой. Отпор был оказан по всем правилам военного искусства.

— И не говори… Все очень убедительно, но только мое влечение к этой женщине от этого не пропадает. Она у меня из головы не выходит.

— Графиня Ангел, женщина, которая всегда сама выбирала мужчин… Кто ж ее не знает? Не удивительно, что она обладает для тебя такой притягательной силой.

— Ты, права, репутация этой женщины делает ее еще притягательнее.

— А как же твой великий поход за женой и внуком для твоей матушки?

Его брови едва приподнялись.

— Не смешивай одно с другим.

— В таком случае следует ли полагать, что ты остановил свой выбор на хорошенькой, но тупой, как пробка, Присцилле Пемброук?

— Я еще не сделал окончательного выбора, хотя и должен признаться, что до встречи с графиней мои планы казались гораздо более определенными. Появившись передо мной, она заставила меня увидеть многие недостатки Присциллы.

— Вот видишь, а что я тебе говорила последние две недели? Но ты никак не хотел прислушаться к моим словам.

— Да, но ведь ты не испытала того, что испытал от своей матушки я — эти исполненные любви, но вместе с тем столь надоедливые мольбы подарить ей внука. И если уж на то пошло, то молодые особы вроде Присциллы прекрасно знают условия сделки, называемой браком. За деньги они отдают свою красоту или титул, а вдобавок рожают такое количество детей, которое устроило бы их мужа. Чисто деловое соглашение. Которым я и заинтересовался в первую очередь.

— А как же любовь — хоть на мгновение брал ли ты ее в расчет?

— Нет. А разве ты брала? Что-то не припомню, чтобы твой брак был основан на романтических идеалах.

Собеседница ухмыльнулась. — Он был чертовски богат.

— И стар.

— К сожалению… И вдобавок жесток.

— Послушай, милочка, мы оба деловые люди. Когда я встретил тебя на Яве, ты хотела только одного — сбежать куда-нибудь подальше, и я был рад оказать тебе эту услугу, но все те годы, что мы знакомы… а это… это очень долгий срок…