Независимо от тяжести преступления плыли в кандалах. По прибытии каторжан сортировали. Матерых уголовников отправляли на остров Норфолк, на Тасманию и в район Мортон-Бей, где были созданы самые настоящие концлагеря с самым зверским режимом. Вершин жестокости и садизма достиг начальник тюрьмы в Норфолке Джон Джайлс Прайс. Если в двух других местах заключенных просто бичевали долго и жестоко, Прайс после порки привязывал наказанных к ржавым железным кроватям, чтобы наверняка получили заражение крови и отправились на тот свет. (В 1857 г. этого зверя ломами и молотами прикончили каторжники в каменном карьере – расслабился, потерял бдительность.)

Шестьсот ремесленников разных специальностей, отправленных на каторгу за мелкие преступления, оказались в лучшем положении: их содержали более-менее хорошо, телесным наказаниям не подвергали, кормили не так уж скверно. Они и построили «с нуля» город Сидней – несколько сотен зданий.

Тех, кто владел навыками сельскохозяйственных работ, на весь присужденный им срок продавали фермерам – как когда-то сервентов в Америке. При этом кандалы с них когда снимали, а когда и нет – и на полях они работали в цепях. Попробуйте поработать лопатой или тяпкой даже не в кандалах, а в полицейских наручниках – быстро поймете, что это такое…

Объективности ради непременно нужно уточнить, что была существенная разница между положением сервентов в североамериканских колониях и австралийских каторжников. («Каторжниками» я в дальнейшем буду именовать тех, кто угодил в ссылку за всевозможную «мелочовку», уголовников не буду касаться вообще. Что с них взять? Уголовники – они и есть уголовники – не проявляли ни малейшего интереса к честному труду и после отбытия срока возвращались к прежнему привычному ремеслу.)

Я уже приводил в одной из прошлых книг унылую статистику, из которой следует, что многие сервенты получали новые сроки, а большинство из тех, кто все же освободился, обещанной земли не получали и пополняли ряды нищих работяг.

В Австралии дело обстояло совершенно иначе. Широко практиковалось условно-досрочное освобождение, которое можно было заслужить усердным трудом. Кроме этого, была еще система, по которой из каторжников можно было выкупиться – многие из них, еще не отбыв срока, получали земельные участки и зарабатывали на них на выкуп. Были среди них и такие, кто, отбыв свое, «приподнимались» очень высоко. Несколько примеров. Ричард Фитцджеральд, лондонский уличный мальчишка, за всякую «мелочовку» получил пятнадцать лет каторги, но буквально через несколько лет был освобожден за «выдающуюся работу и образцовое проведение». Мало того: был назначен заведовать сельским хозяйством и складами в городе Виндзор. По-моему, в такой карьере нет ничего удивительного. Человек, у себя на родине не имевший никаких шансов выбраться из уличной канавы, получил шанс зарабатывать честным трудом и использовал его по полной. Довольно быстро он стал владельцем немалых размеров бара и подрядчиком на строительстве большой церкви Св. Матфея. Ох уж этот «целебный и благотворный» австралийский воздух, о котором некоторые талдычили еще долго…