Она положила руку на грозно выпирающий живот, потом коснулась груди. Увы, тело сдаёт. Уже чувствуется нехорошая дряблость кожи и мышц, верный предвестник скорой старости. Надо поберечь себя...

Служанка снова появилась у входа. Она умудрялась каким-то образом удерживать над собой зонт, и при этом ещё нести ворох шерстяных покрывал и корзину с вином и фруктами.

- Мне бы ещё чего-нибудь горячего и острого, - проворчала домина, пока служанка разбирала корзину.

- Жрец сказал, что острое может нарушить баланс жидкостей в теле, наставительно сказала служанка: она всем сердцем сопереживала своей госпоже, но намеревалась и дальше стоять на страже её здоровья. - Простите за напоминание, но ещё вчера вас тошнило весь вечер.

- Я помню. Это естественное явление, - сказала домина.

- На первых дюжинах, но не сейчас, - настаивала служанка.

- Ты права, - Золотая Лисица сдалась. - Иди, я хочу посидеть одна.

Служанка укрыла госпожу пледами, расставила на маленьком столике посуду и кувшины, зажгла ножную грелку и отправилась обратно на кухню.

Нелия расположилась поудобнее, поставив ноги на горячий ящичек. Только сейчас, когда живое тепло коснулось подошв, она поняла, что и в самом деле замёрзла. Это её встревожило: похоже, у неё уже притупляются чувства. Хорошо, если это случайное явление. Или в её теле осталось настолько мало жизни? Ну да ладно, теперь уже поздно об этом думать. В следующий раз она не пойдёт в беседку смотреть на дождь, а останется в доме и прочитает, наконец, тот сборник проповедей Хингра, о которой ей столько говорили... Или даже лучше - недавно присланную книгу о превращении элементов. Пусть она мало что в этом понимает, но в её положении следует быть в курсе моды, в том числе научной... Или ещё... нет, думать не хочется... Дождь шуршит, как химерий шёлк, тихо и сонно... сонно... сонно...

Когда служанка вернулась, домина Нелия спала, уютно закутавшись в шерсть и слегка похрапывая.

Служанка тихонько, чтобы не разбудить госпожу, поцеловала её в дряблую щёку и так же тихо покинула беседку.

Пробираясь по скользкой тропинке к дому, она думала, что беременность у госпожи проходит непросто, и что жрец Жизни сегодня вышел из спальни госпожи Нелии сильно озабоченным.

Большая Гряда, остров Гау, 244-й год, 211-й день.

Длинное голубое пламя спиртовой горелки неподвижно стояло в воздухе, упираясь острым краешком в дно колбы. Химический сосуд, зажатый в медном захвате, раскалялся над пламенем. К широкому горлышку была привешена трубка из асбестовой ткани. Из трубки что-то капало на горячее дно сосуда и с шипением испарялось.

Домин Гау тщательно осмотрел дно сосуда и перевернул песочные часы. Потом извлёк из горлышка трубку и заменил её на другую.

В нечистом подвальном воздухе внезапно завоняло отхожим местом.

Антор демонстративно зажал нос: это было уже слишком.

- Простите, это моя ошибка, - дом Гау резво поменял трубки. - Я понимаю, что вам наши скромные опыты кажутся примитивными, но мы всё же надеемся, что движемся в верном направлении.

Антор отметил про себя это "мы". Похоже, его худшие подозрения оправдываются: домин Гау и в самом деле ведёт себя странновато.