И вот первое судно подошло к берегу, и в воду посыпались солдаты, держа над головами оружие. Отличить в воде итальянцев от русских можно было очень просто, достаточно взглянуть на оружие в поднятых руках, ведь если у солдат Militare arditi на вооружении были карабины, то русские десантники были вооружены сплошь ружьями-автоматами системы Федорова.
Как и было запланировано, первыми на берег высадились подразделения ССО из батальона подполковника Унгерна.
Османская империя. Константинополь.
Германское посольство.
21 августа 1917 года
Отзвучал гимн Германии. Опущен флаг. В наступившей тишине явственно слышна канонада на севере и шум паники на улицах за стенами посольства.
Только что закончен разговор по радио с адмиралом Сушоном, который вместе с уцелевшими моряками «Гебена» и «Бреслау» выдвинулся к причалу для погрузки на выделенный властями Османской империи старенький пароход, в котором якобы должны были найтись даже некоторые запасы угля. Ну, во всяком случае, перебраться на тот берег Мраморного моря его должно было хватить.
Так обещали османские власти.
Но на месте не оказалось ни угля, ни самого парохода.
Как, вероятно, уже и самих османских властей в обреченном городе.
Русская конная армия, опрокинув всякую оборону, прошла вдоль побережья Черного моря и вышла к берегам Босфора, соединившись таким образом с силами ранее высаженного десанта. Более того, как гласили отрывочные сведения, которые все же поступали в посольство, силы русской конной армии полным ходом грузятся на транспортные суда Черноморского флота и спешным порядком переправляются на азиатский берег Проливов.
Высадившаяся же раньше с судов пехотная дивизия прорвала оборону на севере Константинополя и стремительно движется в охват города по азиатской стороне, отрезая таким образом путь к бегству для сотен тысяч, если не миллионов беженцев. И это не считая того, что другие корпуса той же конной армии подходят к городу с запада.
Собственно, это не имело уже большого значения, поскольку переправиться на тот берег Пролива не было решительно никакой возможности. Многие, отчаявшись, искали самые экзотические способы добраться на ту сторону по воде, но все, что могло плавать, давно уже было на том берегу, а вплавь проплыть километр или полтора мог далеко не каждый. Были, конечно, жадные до наживы, которые пытались за баснословные деньги осуществлять переправу, но ничего хорошего из этого не выходило, поскольку таких перевозчиков просто убивали и отбирали у них плавсредства. Нужно ли говорить, что на этот берег такие посудины уже не возвращались? К тому же многие, явно не желая попадать в толпу на том берегу и встречаться с жаждущими крови армянами в составе русской армии, если позволяла плавучесть лодки, предпочли не приставать к тому берегу, а отправиться вдоль Проливов к Мраморному морю.
Вероятно, туда же отправился и выделенный им пароход. Если, конечно, сами османские власти не ударились на нем в бега.
Запах горелой бумаги. Резкий запах бензина. Сожжено почти все, что можно было сжечь. Почти все.
Посол фон Кюльман, словно командир тонущего корабля, последним покидал здание германского посольства. Принял у ожидавшего офицера горящий факел и швырнул его в открытую дверь. Внутри полыхнуло, и начало жарко распространяться пламя.