Утром рано перекусил, собрался и поехал вслед ускакавшим, следы от копыт лошадей которых отчетливо отпечатались на дороге. Придумать я еще ничего не придумал, поэтому ехал не спеша, оглядывая внимательно впереди лежащие кусты и рощи деревьев и понимая, что, сейчас я конкретно рискую, если засадники не встали где-нибудь на перекрестке, в корчме вести наблюдение, а остановились по дороге и ждут меня в любом месте. Тропинки и небольшие дорожки уходили в разные стороны от дороги частенько, но я не рисковал съезжать на них, совершенно не ориентируясь на местности.

Через пару часов такого медленного движения я услышал стук топора и приготовился к встрече с местными, зарядил арбалет и, пока без болта, положил его снова в чехол. Второй арбалет оставался в мешке на трофейной лошади, и я не стал доставать его, понимая, что пока он мне никак не поможет. Вот если бы я сидел в засаде, тогда — другое дело.

Через десять минут я приблизился к подводе, запряженной одной лошадью и стоящей на краю дороги, около которой пара крепких деревенских мужиков разделывала срубленное дерево, используя железную пилу и пару топоров. Так, это уже интересно, можно попробовать заручиться помощью местных и решить свою проблему.

Поэтому я подъехал к подводе и обратил внимание занятых своим делом мужиков на себя, постучав копьем по настилу.

— А, ваша милость, мы лес не воруем, от графа нашего разрешение через старосту получили! — зачастили мужики, решив, что я собираюсь предъявить им за порубку.

— Наплевать мне на ваше дрова! Я не за этим подъехал, подойдите, разговор есть, — успокоил я обоих мужиков, — Вместе подходите, чтобы сразу все слышали, — договорил я, видя, что один из них собирается рубить и дальше, отправив второго ко мне.

— Чего хотели, ваша милость? — сразу взял быка за рога тот, который постарше, и покряжистее. Они стояли внизу под обочиной дороги и ко мне подниматься не спешили, не доверяя незнакомому вооруженному всаднику.

— Мне нужны ответы на вопросы и за каждый правильный ответ я заплачу медную деньгу.

У меня как раз набралось довольно много меди в одном из кошелей и пришло время немного его разгрузить.

— Вы, ведь, с той стороны приехали? — я указал в сторону, куда и ехал.

— С той, ваша милость, — нехотя ответил второй мужик.

— Отлично, — и я бросил ответившему медную монету, которая равнялась одной двенадцатой серебряной. Поймав ее и рассмотрев, что это не самая мелочь, а, вполне, солидная деньга, он показал ее соседу и теперь на вопросы мужики отвечали сразу.

— Что там, перекресток или развилка, корчма есть?

— Развилка, за ней болото непроходимое, так что дороги дальше прямо нет, постоялый двор стоит на развилке. Хороший, но дорогой, — ответил кряжистый и получил свою деньгу.

— Пиво сколько стоит? — задал я вопрос, не имеющий прямого отношения к моим расспросам.

— На такую, — мужик потряс монетой в кулаке, — Две кружки нальют.

— Отлично. Есть стражники незнакомые возле корчмы? — задал я теперь сильно интересующий меня вопрос.

— Как не быть. Микитась, хозяин, предупредил, что ждут кого-то, пьют пиво, немного только, и смотрят на дорогу в окно. Не около, а в самой корчме, — ответ меня порадовал.