Сомнительно, конечно, что кто-то нападёт на меня в охраняемом доме, где живёт семья Дегтярёвых, но дьявол уже вырвался на волю, и следует быть готовым ко всему. В конце концов, я уже видел всего полчаса назад, как Оверчук убил двух человек своей собственной рукой, и вполне возможно, что сделал это он не по своей инициативе. Например, кто-то «над ним» решил, что лучше истребить всех, так или иначе связанных с программой. А больше меня с ней мало кто связан. И я совершенно не желаю стать истреблённым.

Я вспомнил, как вдребезги разлетелась голова Оверчука, и не испытал при этом никакого сожаления, только некое мстительное удовлетворение. По крайней мере, Олег и Ринат неотомщёнными не остались. А эту сволочь ни капли не жалко, кошмары меня мучить не будут.

Вылез из машины, припаркованной у въезда на территорию дома, и подошёл к подъезду. Охранник лишь кивнул мне. Судя по всему, Алина Александровна его предупредила, да и знает он меня в лицо. Я хотел было предупредить его, что теперь надо быть очень осторожным, но так и не придумал, как это сделать. Как всё то, что мне известно, объяснить нормальному человеку? Понятия не имею. Сначала должно что-то случиться, чтобы люди начали хотя бы понимать, о чём я говорю. Да и не могли пока досюда добраться носители вируса. Сегодня эпидемия начнётся в районе улицы Автопроездной.

Лифт поднял меня на нужный этаж, и когда двери его раздвинулись, я увидел у открытой двери в квартиру Алину Александровну, одетую и собранную. Высокая, стройная, темноволосая женщина лет пятидесяти, с всё ещё хорошей фигурой и тонкими чертами лица. Она жестом пригласила меня пройти в квартиру.

— Серёжа, проходите, мы вас ждём.

Я вошёл в квартиру, дверь за мной захлопнулась.

— Серёжа, что случилось? Где Владимир? — спросила она сразу.

Вид у неё был очень взволнованный. Она нервничала и говорила быстро, как-то скомканно, перескакивая с одного на другое.

— Пойдёмте, я вас кофе напою, у вас вид усталый.

Мы прошли на кухню, где уже сидели обе дочки Сергея Владимировича, обе с кофейными чашками. Все уставились на меня, ожидая с затаённым страхом того, что я могу сказать. Я прокашлялся, затем сказал:

— В институте был взрыв. Какие-то кретины взорвали самодельную бомбу. Погибли люди, разрушены зоны строгой изоляции, Владимир Сергеевич на свой страх и риск привлёк военных специалистов. Компания склонна была замолчать дело, хотя и надвигается катастрофа. Его увезли военные в свою лабораторию на Алтае, там до него никто не доберётся.

Конец фразы я проговорил скороговоркой, чтобы не сбиться. Ксения стояла прямо напротив меня и как-то странно изменилась лицом на мои слова, особенно на «погибли люди». Не собралась заплакать, а… трудно объяснить. Просто странно.

— Серёжа, кто погиб?

Алина Александровна была знакома со всеми, кто работал в институте.

— Погибли Коля Минаев, Ринат, Олег, Джеймс Биллитон и Оверчук. И хуже всего другое — начинается эпидемия в городе. Она начнётся обязательно, уже сегодня к вечеру в городе будут проблемы. Владимир Сергеевич сказал, чтобы я увёз вас в Горький-16, к Гордееву. Вы знаете такого?