– А вы читали Сорокина? – встрял какой-то человек с головой в виде огурца. – Я бы его тоже порвал.

– Кого бы ты порвал? – набросилась на него сердитая Настя. – У тебя сил не хватит даже листок из записной книжки вырвать!

– Ангелина… – задумчиво пробормотал первый милиционер, глядя вдаль. – Не Маня, не Катя – Ангелина! Еще есть Хакамада. Все у них, у политиков, с вывертом. Не живут, как простые люди!

– Глядите, что там? – заинтересовалась лоточница, привстав на цыпочки.

Все посмотрели на улицу, где по кругу ходило человек шесть-семь воинственно настроенных личностей с самодельными плакатами в руках. На плакатах с разной степенью корявости было написано: «Долой Болотова! Даешь Перехватова!»

Милиционеры страшно заинтересовались.

– Пойди приведи какого-нибудь, – предложил первый второму.

Тот не стал спорить и отправился на улицу. Через некоторое время он вернулся, ведя в фарватере белокурую оторву в шортах и босоножках без пятки. Она была загорелой, длинноногой и, по всему видать, страшно распущенной. Плакат «Нет – Болотову!» несла на плече, словно котомку.

– Ну? – спросил первый мент, который, видно, был у них за главного. – По какому поводу митингуем?

– А я откуда знаю? – пожала плечами девица и вытянула изо рта жвачку. – Мне заплатили, чтобы я немножко поносила эту штуку. – Она потрясла плакатом. – Вот я и ношу.

– Орать будете? – строго спросил страж порядка. – Помидорами кидаться? Бутылки бить?

– Мне ничего такого не говорили, – равнодушно ответила девица и выдула пузырь.

– А документы у вас есть? – нахмурился тот.

– Да чего ты ко мне пристал! – рассердилась девица, изо всех сил работая челюстями. – С какой стати я тебе документы буду показывать? Я ведь не лицо кавказской национальности!

– Вы держите в руках плакат неясного содержания.

– У нас что, запрещено картонки к палкам приделывать? – повысила голос блондинка.

– Да! – поддержала ее Настя. – У нас нынче, менты дорогие, демократия! Если вы знаете, с чем ее едят.

– Знаем, знаем, – закивали менты. – А документики все же позвольте.

Блондинка совершенно точно не хотела показывать им свои документы. Она бросила плакат на пол и начала качать права, вопя во всю глотку. Настя сразу же приняла ее сторону и вертелась рядом, поддакивая и подвизгивая.

– Я свободная гражданка! – кричала блондинка, наскакивая на милиционеров. – Я могу ходить с чем хочу и как хочу. Хоть голая!

Сказав так, она внезапно загорелась свежей идеей и стащила с себя желтую майку. Под ней обнаружился кружевной лифчик, который блондинка, не задумываясь, расстегнула. Дело было минутное. Сдернув бюстгальтер, она ловко прикрутила его к верхушке плаката. Все вокруг уставились на ее грудь. Кто-то ахал, кто-то смеялся, кто-то тупо молчал. Но на грудь смотрели все. И никто не смотрел на лицо.

– Эх, да что там! – крикнула Настя, мгновенно оценив ее почин. – Поддерживаю такую демократию! Моя страна – моя демократия!

Она рванула на себе блузку и, зажмурив глаза, махом обнажилась до пояса. Толпа зашевелилась и загалдела.

– Что там такое? – спросил голос откуда-то с задворок.