Когда коридоры заполнила ночная тишина, Ян Троев вышел из своей комнаты. Тихо подошел к соседней двери, легонько толкнул ее. И ощутил ладони Даны на своем лице.
Секунду он молчал, зарываясь лицом в мягкие, ласковые пальцы. Потом спросил:
-- Ты простила меня?
Даже в темноте Ян почувствовал, как качнулись ее плечи.
-- О чем ты? Что я должна простить, глупый?..
"Скажи, что простила меня. Скажи хоть раз, не спрашивая -- за что. Ведь это проще всего. Почему же ты не произносишь короткого слова "да"? Почему?"
Увлекая за собой девушку, Троев шагнул вперед, к белеющей сквозь темноту постели.
День был спокойным. Они встали с восходом солнца, но прекрасно выспались, потому что ночь длилась дольше обычного. Торопливо позавтракали, пока Шен, считавший, что есть три раза в день -- глупое излишество, собирал рюкзаки. Ян, первым расправившийся с омлетом, потрепал Рона по голове:
-- Как спалось на новом месте?
-- Мне снилось, что я летаю, -- серьезно ответил Рон.
-- Растешь, -- застегивая туго набитый рюкзак, буркнул Шен.
-- Здесь не растут и не стареют, -- поправил Утан.
-- Мне бы понравился такой сон, -- тихо сказал Летчик.
-- Это был страшный сон, -- разъяснил Рон. -- Было очень больно... и темно. Я куда-то падал и все не мог упасть.
-- Все равно мне понравился бы такой сон, -- упрямо и твердо сказал Летчик.
Слова Летчика заставили Яна вздрогнуть.
-- Нам пора, ребята, -- торопливо напомнил он. -- Пора. Солнце уже всходит.
В окна ударил первый солнечный луч. Где-то рядом запели птицы.
Они вышли из Дома. Впереди шел Арни, закинувший на спину самый тяжелый рюкзак и упакованную отдельно палатку. За ним Шен -- с лучеметом Яна в руках. Скорее всего он понимал, что никакой драки сегодня не предвидится. Но пальцы разведчика словно помимо его воли ласкали полированный металл оружия. Троев с Даной замыкали отряд.
Дорога вела их через Вечерние холмы -- лавируя между гранитными обломками скал, поросшими темно-зеленым мохом, временами взбираясь на опасные узкие карнизы. Рассвет, казалось, отступил -- здесь всегда царил загадочный, необъяснимый полумрак. Но и в сумерках Ян увидел изломанные деревянные крылья, нелепо торчащие из расщелины. Порывы ветра трепали обрывки парусины, обтягивавшей когда-то плоскости. Троев с трудом отвел от них взгляд.
Летчик не мог жить без неба. Снова и снова строил он свои самолеты -неумело и безнадежно; его учили летать, а не конструировать. Но с каждым разом машины все больше походили на настоящие самолеты. Ян постарался не думать о том, что однажды Летчик может взлететь по-настоящему.
...Человек на фоне боевого винтолета кажется пигмеем. И голос Троева, обычно громкий и властный, -- лишь шепот сквозь пение останавливающихся винтов. Нет, он не собирается выполнять приказ, этот мальчишка с офицерскими нашивками, стоящий у своей машины. Он считает, что там нет военных объектов. Да, он знает, что такое неподчинение в боевой обстановке...
И пистолетный выстрел так тих, словно летчик просто запнулся о сухую ветку -- и упал...
Вечерние холмы кончились. Может быть, потому, что так хотел Ян. А может, они просто шли очень быстро. Затягивающая небо дымка рассеялась. Впереди блеснула голубая озерная гладь.