На пятый день меня разбудила Кира. Она взобралась на кровать и стала прыгать, пока не упала на меня. Как только Дениску и Алису не подавила?

– Папа, проснись, на улице солнышко! – закричала она, возясь в моих объятиях.

Спали мы так: Кирилл и Гена в одной палатке, Анна и Кира в другой, а Алиса и Денис со мной вместе в спальнике.

Привстав на локтях, я сонно посмотрел в сторону окошка, там действительно были видны солнечные лучи встающего светила, и сказал, зевая:

– Сейчас позавтракаем и вылетаем дальше.

После всех утренних дел мы позавтракали, собрались, и я убрал в «запазуху» всё, чем мы пользовались, оставив только замки на дверях, и покинули комнату. Слащёв нам встретился в зале, когда я доплачивал за остальные дни проживания. Я спросил его насчёт моих документов.

– Всё же мне кажется, что они фальшивые. Как только прибудет полицейский из соседнего села, я передам их ему. Вас я попрошу тоже остаться.

– Это ваше дело, – безразлично пожал я плечами и положил руку на рукоять пистолета в открытой кобуре. – Задержать меня вы можете, но я не советую. Непогоду мы у вас переждали благополучно, за это я уже заплатил, причём с чаевыми, поэтому откланиваюсь… Дети, за мной.

Мы вышли во двор, его чистили двое мужиков, судя по санному следу, что выходил со двора на тракт, другие постояльцы уже покинули постоялый двор и вышли через ворота на улицу. Осмотревшись, я определил, что взлететь тут можно, ветер был откровенно слаб, светило солнышко, да расстояние между плетёными заборами позволяло тут поставить винтокрылую машину и улететь. Столбов-то освещения ещё не было, а деревья на улице отсутствовали. Метровые сугробы на крышах защитят солому от поднятого ветра.

Появление синего вертолёта вызвало охренение у мужиков со двора, что наблюдали за нами. Да уж, вертолёт вызывал даже у меня чувство нереальности, техника просто притягивала взгляд своими аэродинамическими формами.

Тот встал на все три колеса, так что я посадил детей, забрался в кабину, баки были почти полны, и запустил мотор. Через полторы минуты машина оторвалась от поверхности и, ревя моторами, начала набирать высоту. Когда я опустил нос и, набирая скорость, полетел в сторону Москвы, то заметил, как из постоялого двора выбегает Слащёв, в его руке белой тряпкой был зажат выданный мне одесским губернатором документ. Тот, видимо, понял, что сделал ошибку, и пытался исправить ситуацию, однако мне было лень спускаться, поэтому, безразлично посмотрев на него, я направил вертолёт дальше по заранее рассчитанному маршруту.

С двумя посадками на дозаправку, к обеду оставив Москву по левому борту, мы достигли наконец Владимира. Современные карты особо не помогали, поэтому мне приходилось ориентироваться по крупным городам. Отчего маршрут не сказать, что был ровный, а однажды, что уж скрывать, пришлось садиться у санного каравана, ловить хоть кого-то из разбегающихся людей и спрашивать, где мы находимся. Догнал одного мужичка и расспросил. Тот крестился и что-то бормотал, но всё же внятно пояснил, где мы находились и в какой стороне Владимир. Совсем немного не добрались, тридцать вёрст осталось. Однако всё же долетели благополучно.