«Алло», – сказал я, вернувшись как раз вовремя с яблочным повидлом и еще одной ложкой. «Терпеть не могу, когда ты пропадаешь, А. Если бы я могла разговаривать сама с собой, я бы так и делала, но я не могу. Вот почему мне нужен ты». – Б чуть не плакала. Она очень сентиментально относится к нашим разговорам. «Да-да, я слушаю», – сказал я ей, отвинчивая крышку с новехонькой банки яблочного повидла.

«Иногда я спускаю в туалет целые тонны еды. Например, вчера, я расскажу, что я вчера выбросила в туалет. Хочешь послушать?» «Ну чего же ты ждешь?»

«Ладно, ладно. Я за шесть раз спустила хвостики от редиски, два пластиковых пакета, один из-под моркови, другой из-под редиски, и один бумажный пакет, в котором я принесла морковь и редиску из магазина. Потом я спустила хвостики от моркови. Потом разорвала бумажную тарелку, в которой была соленая приправа, куда я макала морковь и редиску, так вот, я разорвала бумажную тарелку и спустила ее в туалет. Я спускаю все по отдельности, получилось пятнадцать раз. И старые таблетки я тоже спускаю. А еще, однажды я разнервничалась, когда услышала рекламу по радио. „Это число вы должны знать. Бум-бум-бум-бум. Вы знаете ваше число? Смерьте ваше артериальное давление!" Тогда я подумала, что скоро умру… „О боже! Лучше мне выбросить что-нибудь из моей порнографии". Возвращаюсь к моему ящику с поля-роидными фотографиями. Вчера я решила выбросить голых мальчиков. Я взяла карточку с надписью „Члены, мальчишки", разорвала ее на части и выбросила в туалет и потом спустила в туалет мальчиков. Потом, когда у меня были культу-ристские журналы для коллажей с членами, мне их отдавали знакомые, я очень боялась, что у меня найдут эти журналы. И я вырезала все члены и положила в маленький коричневый конверт, но мне еще оставалось справиться с журналами. Я слишком боялась оставлять их в конце коридора, и мне пришлось разрезать каждый журнал на кусочки и спустить их в туалет. И потом у меня есть масса всяких вещиц, которые, как говорят, нельзя спускать в туалет. Однажды у меня была проблема, когда я спустила целлофановую пленку. Тогда я закрыла ковер целлофаном, потому что маляр красил комнату, и когда он закончил, я убралась в комнате, убрала все, но забыла целлофан. Я разрезала его на четыре куска и стала спускать, а он надулся пузырем и вылез из унитаза. Вот так. Искусство в унитазе и искусство в ванне. Один мой знакомый сказал, что его психиатр порекомендовал ему для лечения рисовать на стене пальцами во время мытья в душе. Я действительно видела рисунки пальцами в его квартире, но не в душе. Ведь если рисуешь пальцами на кафеле, все смывается, пока ты принимаешь душ, и когда выходишь все опять чисто. И я решила заняться такой живописью – когда перестала заниматься искусством и покупать акварель „Доктор Мартин", краски, фломастеры и тому подобное, потому что от них был ужасный беспорядок – то есть мне нужен был стакан с водой, пластиковый стаканчик, чтобы держать кисточки в чистоте, я должна была чистить наборы красок чем-то еще, и было ужасно много работы в туалете – сполоснуть водой всю коробку акварели так, чтобы каждый цвет сохранился, потому что часто оранжевый, зеленый и черный смешивались вместе, и в конце концов у меня уходило пол-коробки, пока я поливала акварель теплой водой и пыталась протереть коробку с красками туалетной бумагой, которую потом спускала в туалет. И я сказала: „С живописью покончено. С ИСКУССТВОМ ПОКОНЧЕНО!" Потом я сказала: „Мне надо как-то использовать все эти запасы, все эти акварельные краски „Доктор Мартин", чтобы потом выкинуть коробочки". Я бы их выкинула полными, но сказала: „К черту, я сниму кино. Я выброшу краски в ванну". Взяла розовую краску и выдавила в ванну. Потом взяла немного бирюзовой и выдавила рядом с розовой, а между ними положила белую салфетку, потом добавила немного воды и получился прекрасный узор. Я поставила прожектор наверх, где душевая занавеска, и это было прекрасно, и я начала снимать все это кинокамерой „Супер-эйт"; пузырьки от красок я выкинула в мусорное ведро, а потом я просто открыла кран, и ванна осталась чистой; я не создала никакого беспорядка, и все-таки у меня получилась настоящая картина. Я сфотографировала ее на поляроид, так что у меня осталась фотография. Потом я решила, что вполне могу сделать Роя Лихтенштейна в туалете. Я хотела избавиться от маленьких кружочков, которые у меня остались с периода психоделического искусства шестидесятых годов, и я просмотрела ящик и решила выбросить все конфетти из набора для детского творчества, и выбросила все это в чистый белый унитаз, и они плавали там и выглядели так мило, потому что унитаз был чистый. Я начистила его добела зеленым „Кометом" и щеткой – и все сфотографировала, это выглядело совсем как картина Лихтенштейна, а потом я спустила воду, и картина исчезла. И еще у меня были маленькие американские флажки – я не знаю, я прочла на улице, что тебя могут арестовать, если ты наклеишь американский флаг на конверт, и я подумала, что сделаю в туалете Джаспера Джонса. Я бросила в туалет все американские флажки и сделала фотографию в духе его картин. Я и Уорхола делала в туалете, стельками „Доктор Шоллс" из моих туфель. Стельки были жутко старые и прилипали к ногам, и я решила от них отделаться. Я положила их в унитаз и сфотографировала, и они были похожи на картину с танцевальными па. Я спустила воду. Раушенберга мне было трудно сделать; я просто бросила в унитаз афишу его шоу. Я спустила воду, и афиша снова всплыла, так что мне пришлось ее разрезать. Это очень похоже на белье. То есть когда наблюдаешь за тем, как спускаешь что-то в туалет, это похоже на белье, крутящееся в стиральной машине. Или когда белье сушится в сушилке. Получаются невероятные узоры. Когда что-то в центрифуге, даже если это набивная ткань – с тюльпанами или чем-нибудь еще, в сушилке она похожа на Кеннета Ноланда. Все линии становятся прямыми. Только в центрифуге. Или в сушилке, когда она на высокой скорости. Или при отжимании. Я покупаю „Мальборо“ в картонном блоке, и когда вынимаю коробки из блока и снимаю целлофановую оболочку с каждой коробки, открываю крышку и отрываю серебряную бумажку, потому что знаю, что в конце концов придется это сделать, для экономии времени я расправляюсь с десятью коробками сразу, выкидываю бумажки в туалет и кладу сигареты в ящик, так что, когда я вынимаю пачку сигарет, мне уже не надо этого делать. Иногда я курю, только чтобы освободить место в ящике для сигарет. Во всяком случае, я всегда фотографирую все, что выбрасываю в туалет, а еще я фотографировала, когда писала. Для большего эффекта я люблю вытираться, а потом бросать недокуренную сигарету между ног – так я однажды обожглась. Я бросаю сигареты в туалет, потому что всегда пытаюсь бросить курить.