Что замечательно в нашей стране, так это то, что Америка положила начало традиции, по которой самые богатые потребители покупают в принципе то же самое, что и бедные. Ты смотришь телевизор и видишь кока-колу, и ты знаешь, что Президент пьет кока-колу, Лиз Тейлор пьет кока-колу и только подумай – ты тоже можешь пить кока-колу. Кока-кола есть кока-кола, и ни за какие деньги ты не купишь кока-колы лучше, чем та, что пьет бродяга на углу. Все кока-колы одинаковы, и все они хороши. Лиз Тейлор это знает, Президент это знает, и ты это знаешь. В Европе королевская семья и аристократы питались всегда гораздо лучше, чем крестьяне – они ели далеко не одно и то же. Либо куропатки, либо овсянка – каждый класс придерживался своего рациона. Но когда Королева Елизавета была с визитом в Америке, и Президент Эйзенхауэр купил ей хот-дог, я уверен, он был убежден, что она не может заказать в Букингемском дворце хот-дог лучше, чем тот, что он купил ей центов за двадцать в парке. Потому что просто не бывает хот-дога лучше, чем хот-дог в парке. Ни за доллар, ни за десять долларов, ни за сто тысяч долларов она не купит лучше хот-дога. Она может купить его за двадцать центов, как и все остальные.

Иногда возникает мысль о том, что у высокопоставленных, богатых и расточительных людей есть что-то, чего у тебя нет, что их вещи должны быть лучше, чем твои, потому что у них больше денег, чем у тебя. Но они пьют ту же кока-колу, и едят те же хот-доги, и носят ту же одежду, пошитую членами профсоюза, и смотрят те же телешоу и кинофильмы. Богатые люди не могут посмотреть более глупую версию фильма «Правда или последствия» (Truth or Consequences) или более страшную «Изгоняющего дьявола» (The Exorcist). Ты можешь возмущаться точно так же, как они, и у тебя могут быть те же самые ночные кошмары. Все это действительно по-американски. Идея Америки так великолепна, потому что чем больше в чем-то равенства, тем больше это соответствует американской идее. Например, во многих местах с тобой обращаются по-особому, если ты знаменит, но это не по-американски. На днях со мной произошло кое-что очень американское. Я пришел на аукцион в Парк-Бернете и меня не впустили, потому что со мной была моя собака, так что мне пришлось ждать приятеля, с которым я собирался встретиться, в коридоре, чтобы сообщить о том, что меня выпроводили. А пока я стоял в коридоре, я раздавал автографы. Это была типично американская ситуация.

(Кстати, когда ты знаменит, «особое обращение» иногда срабатывает наоборот. Иногда люди недоброжелательны ко мне, потому что я – Энди Уорхол.)

Всегда, когда это только возможно, надо платить людям в полном соответствии с их талантом или родом занятий. Писателю можно платить по количеству слов, страниц, числу раз, когда читатель расплачется или рассмеется, за главу, количество новых идей, за книгу, за год работы – это лишь некоторые из возможных критериев. Режиссеру можно платить за фильм, за фут отснятой пленки или за то число раз, что в кадре появляется «шевроле».

Я все еще размышляю о горничных. Это в самом деле зависит от твоего воспитания. Некоторые просто не стесняются того, что за ними кто-то убирает, и хотя я говорю о том, что работа горничной не отличается от любой другой работы, – она не