Великий князь о причинах Первой мировой:

«1. Причиной мирового конфликта являлись соперничество Великобритании и Германии в борьбе за преобладание на морях и совокупные усилия „военных партий“ Берлина, Вены, Парижа, Лондона и С.-Петербурга. Если бы Принцип не покушался на жизнь австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, международные сторонники войны изобрели бы другой повод. Вильгельму II было необходимо, чтобы война началась до выполнения русской военной программы, намеченной на 1917 г.

Император Николай II сделал все, что было в его силах, чтобы предотвратить военные действия, но не встретил никакой поддержки в своих миротворческих стремлениях в лице своих ближайших сподвижников - военного министра и начальника Генерального штаба.

До полуночи 31 июля 1914 г. британское правительство могло предотвратить мировую катастрофу, если бы ясно и определенно заявило о своем твердом намерении вступить в войну на стороне России и Франции».

И в заключение о Распутине. Даже в самые что ни на есть оголтело-большевистские времена, в 1924 г., появилась книга, явно отклонявшаяся от могучих штампов «черной легенды».

«И Распутин, при всем своем распутстве, был не хуже, а лучше, даже честнее и умнее тех, которые толпились в его передней, всячески унижались и заискивали у него… Этот темный мужик своим немудреным крестьянским умом понял, что за мразь эти сановники и министры, все эти дамы и государственные люди. И он по праву презирал и третировал их, видя, какая гниль скрывается за всем этим блеском и треском чинов, положений, родовитости, внешней культуры и „образованности“. Презирал он, надо думать, и Николая, и Александру Федоровну. Ибо он все же был умнее».

Собственно говоря, что же мы наблюдаем в случае Григория Ефимовича Распутина?

Да просто-напросто очередную не особенно оригинальную, немудреную историю о том, как пахнувший разложением мегаполис, столица догнивающей империи, набитая вовсе уж сгнившей «элитой», сожрал, погубил и после смерти ославил потоками лжи очередного приезжего из провинции, вначале преисполненного самых благих намерений…

До самого конца Распутин не был ни святым, ни демоном. Сначала в его характере и душе вообще не было ни малейшей червоточинки: классический деревенский «ходок за правду», хлопотавший и о «мирских делишках», и о «притесняемых жидках». В юности нагрешивший, но после искренне обратившийся к Богу.

Огромный город его сломал. Его пытались использовать в своих целях прохвосты и политические авантюристы, казнокрады и великосветские мистики. Распутин, конечно, не стал тем монстром, каким его до сих пор малюют, но вся эта поганая коловерть, в которую он оказался затянут, не могла не впустить изрядно гнили в его душу. Он не отверг нахлынувшей на него камарильи, наседавшей, как нечистая сила на Хому Брута - он поддался. С одной стороны, явно сопротивлялся в душе «городской гнили», с другой - стал ее частичкой.

Он сломался и в чем-то изменился. В этом и только в этом заключается реальная, а не мнимая трагедия Григория Ефимовича Распутина - он