— Магнитные ленты, сэр.

— Я умею обращаться с видеокамерами, — сказал Тед. — Запись ведется на 1/2 или 3/4 дюймовки?

— Сэр, мы используем сканер. Две тысячи элементов, двенадцать градаций серой шкалы.

— Оу! — только и сказал Тед.

— Это намного превосходит коммерческие системы, с которыми вы наверняка работали, сэр.

— Действительно. — Тед стал уточнять технические детали.

— Похоже, Тед хочет освоить съемку.

— Да, кажется, так оно и есть… — Норман не понимал, почему вдруг так напрягся Барнс. Или он подумал, что Тед собирается стырить отснятые материалы?

— …кварцевые лампы на сто пятьдесят ватт, — говорила Эдмундс. Запись ведется на 1/2 млн по Американскому стандарту, так что все довольно просто. Реальная проблема — это рассеивание…

— Я заметил, в команде много женщин, — сказал Норман.

— Исследования показали, что для глубоководных работ предпочтительней женщины: они меньше весят, мало едят и потребляют меньше воздуха, легче переносят замкнутые пространства и более выносливы. Пентагон признал, что на всех наших субмаринах должны служить женщины… но попробуй их только найди. — Барнс взглянул на часы. — Тед, не отвлекайся!

Последний цилиндр Е оказался самым вместительным — здесь располагалась кают-компания и — на нижнем уровне — кухня.

Загорелая, с южным акцентом, Роуз Леви, исполняющая обязанности кока, стояла под вытяжной трубой. Она спросила Нормана, что он предпочитает на десерт.

— Я хочу предложить каждому его любимое блюдо, если смогу, разумеется. А вы что любите, доктор Филдинг?

— Лимонный кекс.

— Хорошо, сэр. Я еще не слышала заказ доктора Джонсона.

— Земляничный торт.

— У нас есть чудесная новозеландская земляника… Быть может, вам понравится мое блюдо?

— Почему бы и нет? — сказал Барнс.

Норман посмотрел в иллюминатор и разглядел в темноте прямоугольник решетки. Словно светлячки, по дну передвигались водолазы. Мы на глубине тысяча футов под уровнем океана, подумал он. И говорим о десерте… Чем больше он думал, тем больше понимал, что лучший способ подавить неуютность обстановки — это любимая еда.

— Меня тошнит от земляники, — сказал Тед.

— Я сделаю из черники, — парировала Леви.

— Со взбитыми сливками?

— В тридцати атмосферах экзот-газа невозможно приготовить взбитые сливки, — пояснил Барнс. — Ничего не поделаешь…

В кают-компании их поджидали Бет и Гарри, одетые в такие же комбинезоны и курточки с электроподогревом.

— Как вам нравится наша мягко обитая тюряга? — Гарри показал на изоляцию. — Это все равно, что жить во влагалище.

— Ты бы не хотел вернуться в матку, Гарри? — ехидно поинтересовалась Бет.

— Спасибо, с меня и одного раза достаточно, — с достоинством ответил тот.

— Весьма прескверные комбинезоны, — пожаловался Тед, общипывая липкий полиэстер.

— Покажи свое великолепное пузо, — сказал Гарри.

— Садитесь, — пригласил Барнс.

— Еще немного блесток, и ты мог бы стать Элвисом Пресли.

— Элвис давно умер.

— Тем более, теперь твой шанс.

— А где же Левин? — Норман огляделся вокруг.

— Он подхватил клаустрофобию, пришлось отвезти назад, — ответил Барнс. — Такие вот дела.

— Значит, теперь у нас нет морского биолога?