Яна поражалась, как она вообще может такое рассказывать.

– Я шла с работы, когда мерзавцы напали и надругались надо мной. Я сопротивлялась, но они стали избивать меня. Я потеряла сознание оттого, что сильно ударилась головой о камень. А они подумали, что убили меня. Когда я пришла в себя, то услышала, как они говорят о том, что Иван не просил их убивать меня, просто покалечить, чтобы я потеряла ребенка. У меня с собой был пакет с фруктами и ягодами. И вот эти подонки, стоя надо мной, практически мертвой, ели эти ягоды, а потом высыпали остатки на меня и ушли. А напоследок сфотографировали меня как доказательство для Ивана. Я лежала, смотрела в небо и думала, что мне надо уносить ноги от этого человека, чтобы родить ребенка и остаться живой. Не знаю, как я не потеряла дочь, видимо, настолько огромным было желание родить. Не спрашивайте, почему я не обратилась тогда в полицию. Ответа на этот вопрос у меня нет и сейчас. Я была слишком юна, раздавлена и испугана. Я не могла говорить об этом ни тогда, ни спустя много лет. Потом я узнала, что Иван стал знаменитостью, а все благодаря моей зеленой тетради, которую он украл у меня. Он и сам дураком, конечно, не был, но я понимала, что все открытия сделаны исключительно по моим записям. Это означало, что на его месте могла бы быть я. Но мне было бы некогда разъезжать по миру, я боролась за Нику. В том, что с ней случилось, был виноват ее родной отец. Она страдала по его вине. Если бы вы знали, как я ненавидела Ивана. Этот сытый боров выступал на конференциях, выдавая мои открытия за свои, и наслаждался жизнью, пока его дочь лежала в состоянии овоща, напичканная лекарствами. У меня сердце разрывалось. Ведь Ника могла быть умной и здоровой девочкой. А дальше… – глаза Олеси Дмитриевны наполнились слезами, – я совершила ошибку. Господи, я не знала… Если бы я знала!

– Что произошло? – спросил Юрий Васильевич.

– Чтобы вызволить Нику из психушки, я все рассказала заведующему отделением, где она лежала. Что со мной сделал ее отец, почему она родилась такой, как трое подонков по его наущению избили меня, а потом закидали ягодами. – Оксана Дмитриевна высморкалась и посмотрела почему-то на Яну, словно та была здесь главная, а может, потому, что Яна была тоже женщиной. – Оказывается, Ника все слышала. Как это получилось, не важно. Главное, что она испытала настоящий шок. Мало того, что Ника узнала, кто ее отец, она поняла, что он настоящее чудовище, что она такая из-за него, что он обижал меня – самого дорогого ей человека. Знаете, узнав такое, и нормальный человек впадет в прострацию. Что уж говорить про психически нездорового. В общем, с Никой что-то случилось и она стала искать своего отца. И нашла. Написала ему через Интернет. И он даже ответил и попросил прислать свою фотографию. А больше и не надо было ничего делать. Дело в том, что моя Ника копия своего отца. Иван сразу понял, что это его дочь. Как бы он ни старался избавиться от ребенка, я все-таки смогла родить. А дальше Вика завелась. Она сообщила Ивану, что ненавидит его, что отомстит ему за меня и опозорит на весь мир. Правда, я узнала обо всем слишком поздно. Вика совершила убийство и украсила тело жертвы ягодами. Видимо, мой жалостливый рассказ крепко вошел ей в сознание. Она сфотографировала жертву и отослала фото Ивану. Он испугался. Не за Нику, конечно, за себя. Он сейчас уважаемый богатый человек и, естественно, не хочет, чтобы тайна его молодости вышла наружу. Когда случился второй труп в ягодах и заговорили о серийном убийце, Иван вышел на меня. Он настаивал, чтобы я это прекратила. Кричал, что я родила монстра, требовал, чтобы избавилась от дочери, иначе мне не поздоровится. Именно так я и узнала о том, что сделала Ника. Я не сдала свою дочь, но кто меня за это осудит? Я попыталась ее спрятать на даче, но она смогла выбраться. И снова убила.