– Понятно. Много выжило?

– Много. В Афганистане много, в Пакистане там такое место есть – Зона племен. Там почти все. В Турции тоже, особенно армейские части, и в горах – как раз те места, что с Грузией граничат. Каспий полностью под ними. Дагестан под них лег – все, кто уцелели. До нас дошли. Говорят – Халифат, только вот нас не уважают. Недавно сам слышал на собрании – всем учить арабский надо. Зачем мне учить арабский, у меня свой язык есть!

«И русский», – подумал я, но ничего не сказал.

– Понятно.

– Еще. Голос у тебя есть, передай всем, кто хочет слушать. Тут у нас были ваши люди – до самого Сарычина доходили.

– Докуда?

– Сарычин. Не знаешь? Волгоград по-вашему. Был разговор – сначала про нефтяные качалки. Потом совсем нехороший разговор пошел.

– О чем?

– О том я скажу, когда ты мне ответ принесешь. Мне надо семью перевезти – примете? Они работать будут, мы все работать будем. Хоть кем.

Свежо предание. Хотя.

– Я сам не решаю.

– Передай тем, кто решает. У меня уже жизнь сделана. Я хочу, чтобы внуки росли среди людей…

Ну… в общем, понимаю.

– Что еще сказать?

– Скажи, что у дракона семь голов, но главная – жадность. Все, иди. Аллах с тобой, русский…

Девятьсот тридцать восьмой день Катастрофы и далее

Ночью развернули станцию дальней связи, поднявшись на крышу и подняв небольшой воздушный шар, связались с Ижевском, потом с баржами и велели поворачивать назад. Они, скорее всего, в Новгород сразу уйдут и без меня. Странно… без меня в Новгороде ни одного торга не было… не по себе.

То, что мы таким странным образом закорешились с чичами, я передал отдельно, на станцию УФСБ и шифром. Шифр самый простой, страница из книги как ключ, но сейчас никто его не взломает – возможностей нет, да и не до того.

Теперь надо было уходить, и как можно быстрее.

Это было правильным решением – я это чувствовал. Слишком серьезный был вчера разговор на мосту, слишком многое могло произойти после него – вплоть до попытки уничтожения всей нашей группы. Способ избежать всего этого только один – выйти из-под удара, уйти прежде, чем этот удар нанесут. Я много чего понял в этой жизни за крайние три года, и одно из того, что я понял – между битвой и избеганием всегда надо выбирать избегание, до тех пор, пока это возможно. Нет, если зажали в угол, то надо драться, тут без вопросов. Но если есть возможность промолчать, договориться, избежать, чтобы тебя поставили перед выбором, избежать драки – надо это делать. Встрял, потерял технику, людей, товар – уже проиграл.

И потому я уйду, еще ночью, когда никто не ждет. Прежде чем кто-то успеет что-то предпринять, если попытается.

Ночью, полчетвертого – поднял всех по тревоге, наглотались кофе и в десять минут пятого были готовы к выезду. Моросил дождь… не слишком сильный, но нудный и непрестанный. Это хорошо, это смоет наши следы и затруднит поиски.