– Помогите, помогите! – закричал он. Цветы, по всей видимости, его не слышали.

– Вопрос в том, обладаем ли мы свободой воли или вся наша жизнь предопределена? Советую вам прочитать Джонатана Эдвардса, миссионера у краснокожих[56].

– Бокс – вот что я люблю, хоть здесь он и редкость. Это есть благородное искусство кулачного боя.

– Да вовсе не Эгиль. Ты о Вильгельме Телле говоришь. Он был швейцарцем.

Эдгара цветы очень раздражали. К счастью, он не поцарапался – только кое-где набил синяки, – а дно канавы было покрыто мхом. Но он не хотел оставаться там навсегда, поэтому продолжал кричать:

– Помогите, помогите!

– Возьми, например, Филиппа, герцога Орлеанского. Он придумал себе новое имя Эгалите. Равенство, просто смешно – но голову ему отчикали все равно[57].

– Тебе следовало бы переделать это в стишок.

– Я ничего не говорила о кочанах, глупенькая.

Все так же Эдгар звал на помощь, и все так же цветы не замечали его, и вдруг он почувствовал, что на его грудь давит что-то тяжелое. Хотя он не очень хорошо видел в сумраке, который царил в глубине канавы, но догадался, что это была большая морская черепаха. Эдгар протянул руку, чтобы в этом убедиться, и, как и ожидал, нащупал панцирь и морщинистую черепашью голову. Черепаха спросила:

– Хочешь, я схожу за помощью?

– О, прошу вас, – сказал Эдгар, но потом рассудил, что у черепахи это займет слишком много времени. Черепаха, наверное, догадалась о его сомнениях, потому что промолвила:

– Думаешь, я слишком медленная? Как бы не так. Отсюда до Эдембурга меньше мили, и спорим, я сбегаю туда и обратно к следующему Рождеству? По-моему, неплохая скорость.

Эдгар тяжело вздохнул и сказал:

– Я не смогу так долго ждать. Если я буду лежать здесь и ждать, то умру от голода.

– Это потому, что у тебя неправильное чувство времени. Ты недостаточно долго живешь, вот в чем твоя проблема. А нам, черепахам, ничего не стоит прожить сто лет. Как и попугаям. Хотя невысокого я мнения о попугаях. Они ведь не разговаривают толком, знай себе повторяют. Полли хорошая и тому подобное. Почешите Полли, арррррр. Смех один.

– Что ж, – вздохнул Эдгар, – если вы идете за помощью, наверно, вам пора отправляться.

– Совершенно ненужная спешка. У нас полно времени для небольшой беседы и кое-каких воспоминаний из длинной-длинной жизни. Я рассказывала тебе когда-нибудь о втором царе Рима – Нуме? Он был женат на чем-то вроде фонтана под названием Эгерия[58].

– Нет, – терпеливо сказал Эдгар, – вы никогда мне о нем не рассказывали. Мы раньше не встречались. И мне очень хочется о нем послушать, но не сейчас. Пожалуйста, не сейчас. Сейчас я хочу выбраться отсюда.

Прежде чем черепаха успела выказать обиду, Эдгар, к своей необычайной радости, услышал вверху на дороге людские голоса. Сначала заговорила женщина:

– О Виллоуби, Виллоуби, эти цветы такие умные. Послушай, как они разговаривают.

Затем скучающий и самодовольный мужской голос ответил:

– Вздор, моя дорогая Летиция[59]. То, что они говорят, недостойно внимания. Ни одной самобытной мысли в целой тачке опавших лепестков.