Он вышел из отеля. На ближайшей площади нашел цветочный магазин, выбрал самые белые цветы. Из Венеции он привез для нее все книги Бродского, изданные на итальянском языке. Между страницами он положил копии черно-белых фотографий, на которых был он, дядя Йося, его отец, а на некоторых и мать, которую она, конечно, хотела увидеть.

В новом платье она выглядела потрясающе. Он был уверен, что сегодня на ней под этим платьем вообще нет белья. Он отдал ей цветы, она в ответ не поцеловала его, и он отнесся к этому с пониманием: она тут работала, а он был гостем. Потом она вставила цветок себе в волосы. Языком он дотронулся до ее уха. Почувствовал, как она дрожит. В баре оставаться ему совсем не хотелось. Он хотел пойти с ней в номер наверху немедленно. Когда освободился столик, она взяла его за руку. По дороге она задержалась около какой-то молодой женщины. Они сели, она взволнованно рассказывала ему о преобразившемся бродяге – он слушал не особенно внимательно. Он просто смотрел на нее. Она была невероятно прекрасна, когда что-то увлеченно рассказывала.

Потом, поздно вечером, уже в комнате, она лежала, обнаженная, на постели и читала ему вслух Бродского по-польски. Ее акцент был таким милым – как у маленькой девочки, которая первый раз читает учебник. Он оделся и под каким-то предлогом спустился в ресторан. Такая у него была договоренность с администрацией отеля: он лично должен был дать знак, когда нужно будет прийти с тортом и свечами.

Когда он вернулся в номер, она сидела на подоконнике и курила. Молчала. Вскоре двое официантов внесли в номер торт. Она спустилась с подоконника и, не вынимая сигареты изо рта, задула свечки. Она плакала. Он подумал, что у нее случился приступ ностальгии по этой ее Сибири – она часто говорила, что никогда от этой ностальгии не избавится. Особенно в последнее время, когда он уезжает, ей каждый раз все труднее с ним расставаться. И она предпочитает тосковать по Сибири, чтобы не тосковать по нему. Потому что она заметила, что эта тоска, с тех пор как она полюбила его, причиняет ей меньше боли, чем тоска по нему.

В эту ночь они не разговаривали. Она вышла из ванной, когда он уже спал. День был очень долгий: он выехал из Варшавы, когда еще было темно.

Разбудил его странный звук. Он поднял голову и посмотрел на часы под телевизором. Наклонившись, одетая в свою белую блузку и синюю юбку, она пылесосила ковер в номере.

Она подняла голову, выключила пылесос и поставила две бутылки с минеральной водой рядом с телевизором.

– Когда ты вчера пошел за моим именинным тортом, звонила твоя жена из Венеции. Я вообще-то никогда не отвечаю на звонки телефонов гостей этого отеля. Но вчера ночью я подумала, что это можешь быть только ты. Поэтому я взяла трубку. Твоя жена была, кажется, очень удивлена, что в твоем номере в такой поздний час находится какая-то женщина. Я ее успокоила, что я вовсе не женщина, а просто уборщица и что как раз готовлю постель для гостя нашего отеля. Это ее вроде бы убедило, потому что она попросила меня, чтобы я оставила тебе сообщение: она купила билеты на самолет в Индию для вашего отпуска в августе. А в конце разговора она просила, чтобы ты ей позвонил, потому что у нее какие-то проблемы с кредиткой. Ты позвони ей, а то она сильно волнуется…